Дом с золотой дверью. Элоди Харпер

Она надеется, что однажды снова встретится с адмиралом, чтобы поблагодарить его за все, что он сделал.

      Отперев дверь, Амара выходит в соседнюю комнату. Там, сидя на табурете, ее уже ждет Марта. Она выглядит усталой. При виде госпожи она тут же вскакивает.

      – Тебе ни к чему вставать так рано, – смущенно говорит Амара. – Прошу тебя, отдыхай, пока я не позову.

      – Господин сказал, что я должна служить тебе, – отвечает Марта, подходя к туалетному столику и жестом приглашая Амару сесть, чтобы заняться прической.

      В полной тишине Марта приводит волосы Амары в порядок, расправляя гребешком помявшиеся за ночь локоны.

      – А дома, в Масаде, ты тоже была служанкой? – вдруг спрашивает Амара.

      Марта так резко останавливает руку с гребнем в волосах госпожи, что Амара морщится от боли.

      – Кто тебе сказал?

      – Наверное, ты сама, – отвечает Амара, не желая признаваться, что узнала это от Филоса.

      – Нет, я не была служанкой. Я была замужем, – глухо произносит Марта и вновь принимается за дело.

      Амару поражает мысль, что у Марты, быть может, есть дети и что она, вероятно, разбередила еще одну глубокую рану в душе служанки, чьих малышей похитили или убили.

      – Прости, – говорит Амара. – Трудно быть вдали от дома. И от семьи.

      – На все воля Божья, – отвечает Марта. – Не мне об этом судить.

      «И не тебе тоже», – заканчивает она про себя.

      Амара решает отступить. Пускай Марта хранит свои тайны. Ведь у нее в конечном счете больше ничего нет. Амара закрывает глаза, воображая, будто волосы ей укладывает Виктория, будто пальцы, что касаются ее головы, принадлежат тому, кто ее любит. В лупанарии Виктория всегда будила подруг утренней песней, какой бы темной ни была ночь накануне. Одно лишь воспоминание о нежном голосе Виктории заставляет Амару улыбнуться. Марта молча доводит прическу Амары до идеала и протягивает госпоже зеркало, чтобы та накрасила глаза. Когда с этим покончено, госпожа и служанка отправляются в разные стороны и обе, как кажется Амаре, выдыхают с облегчением.

      Амара выходит в сад. На скамье пусто, кувшин и бокалы убраны. Над головой раскинулось бледно-голубое небо нового дня с едва взошедшим солнцем. Амара чувствует запах свежести, который еще витает в воздухе. В фонтане с мраморной Венерой, облокотившейся на край бассейна, чуть слышно журчит вода. Амару захлестывает волна счастья. Быть свободной – значит наслаждаться тем, что тебя окружает.

      Амара наклоняется, чтобы осмотреть кустик тимьяна, который вчера оборвал Филос, и выяснить, не растут ли здесь другие целебные травы. Она живет здесь уже несколько месяцев, но не обращала на них внимания.

      – К чему это преклонение перед цветами? Посмотри, ты вогнала их в краску!

      Услышав знакомый голос, Амара от неожиданности вскакивает на ноги.

      – Руфус!

      Патрон рассматривает Амару, стоя у входа в сад. Она бросается