Розовый кокон. Следствие ведёт Рязанцева. Елена Касаткина

недовольно буркнуло из-под одеяла. – Чего?

      – Вставай, дело есть.

      ***

      В её жизни случались периоды, когда она неудержимо начинала покупать яркие, жутко разноцветные вещи. То ли красок в жизни не хватало, то ли эмоций. Такое случилось с ней на днях, но потом прошло, и вот сейчас, открыв гардероб, она пришла в ужас. Куда это всё она может надеть? Где была её голова?

      Вадим стоял в дверях, с насмешкой наблюдая её жалкие потуги одеться прилично, как подобает истинной прихожанке.

      – Мне кажется, сейчас должна прозвучать обычная девчоночья фраза: «Мне совершенно нечего надеть».

      – Ты можешь шутить сколько хочешь, но это действительно так. Я не каждый день хожу в церковь, а в монастыре вообще никогда не была.

      – Мне повезло. – Он подошёл сзади и коснулся губами её затылка. – Хотя представил тебя в наряде монашки… И грешные мысли…

      – Прекрати. – Она оттолкнула его нагло двигающуюся в направлении груди руку. – Это богохульство.

      – Какое же это богохульство? Бог сам сказал людям: «Плодитесь и размножайтесь».

      Лена повернулась к Сергееву и внимательно посмотрела ему в глаза.

      – Вот уж не ожидала… Неужели на спортивных каналах богословию учить стали?

      – На спортивных не стали, это я в рекламной паузе на канал «Спас» попал. Фраза понравилась, потому и запомнилась.

      – Ну хоть какая-то польза от твоей дурацкой привычки щёлкать кнопками на пульте.

      – Вот видишь? А тебя раздражает.

      – Не раздражает, просто не пойму, какой в этом смысл.

      – А вот такой. – Он удовлетворённо хмыкнул и посмотрел на часы. – Поторопись, а то твой друг заждался.

      Перебрав ворох одежды, она наконец отобрала длинную, почти до пят юбку, которую надевала последний и, кажется, единственный раз сто лет назад. Юбка была широкой, с запахом, из голимой синтетики. Она электризовалась и липла к телу, путалась в ногах, громко потрескивая и искря разрядами. Десять лет назад это был писк моды. С тех пор, свёрнутая в рулон, больше похожий на смятый комок, юбка валялась в углу шкафа и ждала своего коронного выхода в свет. И дождалась.

      – Блин, надо же ещё платок! – запаниковала Лена.

      – Точно! Без платка даже в этой юбке ты вряд ли за бабульку сойдёшь.

      – Не смешно, – Лена нахмурила брови. – Ты ничего не понимаешь, нельзя женщине в храм с непокрытой головой.

      – Так иди в беретике своём?

      – Красном? – Лена поморщилась, вспомнив, как судмедэксперт Волков, увидев её в беретке, обозвал Че Геварой, испортив всё удовольствие от обновки.

      – Слушай, может, тебе вообще туда не заходить, пусть твой одноклассник один сходит, сделает, что нужно, а мы его в машине подождём.

      – Нет уж. Я тоже пойду, мне надо.

      – Тебе зачем?

      – Затем. А ты можешь не ходить.

      – Ну уж нет. Я тогда тоже пойду, а то вдруг ты решишь в монашки податься. Что-то меня пугает твой решительный