Выдыхая боль. Наталья Соболевская

ни-ни, обещаешь? – отчётливо прозвучал голос женщины из кадров, и всё остальное просто перестало меня волновать, навострила уши и слушаю.

      – Аня, ну о чём речь, могла бы и не говорить. Я могила, ты же меня знаешь.

      – Мне Виктор Аркадьевич звонил и просил, чтобы я ему на почту скинула личное дело твоей новенькой.

      Мои навострённые уши поникли, как, впрочем, и я сама. Похоже, скоро мне пригодится коробка, чтобы унести отсюда личные вещи.

      – Вот же мерзавка, а ещё неглупой прикидывалась, – выкрикнула Арнольдовна и судя по треску, чем-то долбанула по столу, но точно не кулаком, стиплером или дыроколом. – Интересно, что же она натворила?!

      – Таня, положи телефон, прежде чем эту Иванову на ковёр вызывать, выслушай историю до конца.

      – То есть это ещё не всё?

      – Нет. Через пять минут после финансового директора позвонил генеральный и тоже приказал отправить ему личное дело Киры Ивановой! Представляешь?!

      Не знаю, как начальница отреагировала, но я открыла рот и о-очень сильно выпучила глаза.

      – Кира, а ты что там потеряла? – раздалось совсем близко, и я от неожиданности дёрнулась и долбанулась макушкой об стол.

      – Ой, – морщась от «потрясающих» ощущений, посмотрела наверх и столкнулась с подозрительным взглядом любительницы потеть, чтобы не заболеть.

      Ёпереганды… Лидия Григорьевна у нас передовик по доносам, и глазом не моргнёт, наябедничает Терминаторше, что я тут возле её кабинета ухо на корточках грела, да ещё приукрасит. Если немедленно не придумаю правдоподобное объяснение – мне каюк.

      Может, у меня ложка за стол завалилась, и я её ищу?

      Ага, а где эту ложку возьму?

      – Сахар просыпала, – одну руку положила на пол и использую её как савок, а другая у меня вместо веника, заметает несуществующий сахар.

      Лидия Григорьевна вне зависимости напялены ли на нос очки или нет, постоянно щурится и документы разглядывает через лупу, значит, слеповатая, что в данный момент как нельзя кстати.

      Старшая коллега неодобрительно цокнула и строго ткнула в меня пальцем.

      – Если на нас нападёт полчище тараканов, лично я знаю, кто этому поспособствовал. Кира, и вот здесь обязательно прибери, – женщина начала туфлей топать по полу. – Сахар под ногой прямо хрустит.

      Пряча улыбку, кивнула.

      Вот что значат вредность и богатое воображение, сахара нет, а хруст есть.

      За рабочее место вернулась с раздражением на коллегу, Лидия Григорьевна чайник включила, и конец разговора я не услышала, а ещё израсходовала весь запас влажных салфеток, вытирая пол вокруг закутка.

      Кадровик ретировалась из кабинета Терминаторши, так же спешно, как заходила, и мой стационарный телефон тут же ожил.

      Не питая иллюзий, кто звонит, с неохотой подняла трубку.

      – Ребёнок, для предлога хватай в зубы первый попавшийся документ и дуй ко мне. Пытать тебя буду.

      – Вызывали, – с понурой головой явилась на экзекуцию.

      – Проходи,