Семена Перемен. Егор Данилов

это сын какого-то местного эра. Отец учил Эрика держаться от либеров подальше, следовало быть осторожным.

      – Мой кот. Смотри. Залез к соседям, и его покусала собака.

      Перед либером, действительно, распласталось окровавленное животное. Задняя лапа изодрана, кровь запеклась на шерсти.

      – Надо отнести домой, но он в таком состоянии, что придется держать двумя руками. А по дороге будут калитки, двери… Поможешь?

      Конечно, Эрик торопился. Конечно, все мысли были только о Башне. Конечно, его учили обходить либеров стороной. Но вид страдающего животного не оставлял равнодушным. Как можно пройти мимо и сделать вид, что тебя это не касается?

      – Да, хорошо, – быстро ответил он. – Что нужно делать?

      – Просто проводи меня. Будешь моими руками, пока я понесу Кле́о.

      – Договорились. Похоже, ему сильно досталось.

      – Да… Повезло, что я его нашел.

      Либер снял с себя белоснежную рубаху – такая, пожалуй, стоила огромных денег – и аккуратно укутал в нее кота. Тот зло рычал, но скорее от боли, чем в попытке сопротивляться.

      – Пойдем, тут недалеко.

      Мальчишка повел Эрика между домов. Шли медленно, с осторожностью, чтобы не навредить животному. Пару раз встретились калитки, одна из них оказалась заперта. Эрику пришлось перелезть и, следуя указаниям, открыть ее с внутренней стороны.

      – Похоже, ты все здесь знаешь, – проговорил Эрик, когда они преодолели очередное препятствие.

      – Моя семья давно живет в Патере, – ответил спутник. – Захочешь развлечься, найдешь и не такие лазейки. На самом деле ходим кругами, напрямик в два раза быстрее, но нам надо зайти с черного хода, чтобы никто не увидел.

      – Дома не знают, что ты ушел?

      – В яблочко, – мальчишка усмехнулся. – А ты? Давно в Патере?

      – С рождения, но в этих местах впервые, – сказал Эрик и прикусил губу. Не стоило говорить слишком много, чтобы не навлекать подозрений.

      – И как тебя зовут? Меня – Лу́ций Пина́рий.

      – Эрик… Эрик, сын Герхарда.

      – Рад знакомству, сын Герхарда, – очень даже серьезно кивнул Луций. – Мой отец… а в прочем это не важно, мы почти пришли.

      Дети стояли около очередной калитки, за которой раскинулся ухоженный сад.

      – Похоже, слуг не видно, – прошептал Луций, оглядываясь. – Полезай через забор и открывай.

      Эрик послушался. Железные прутья были теплыми и гладкими. Наверху рубаха за что-то зацепилась. Мальчик неловко дернулся, услышал звук рвущейся ткани и сжал зубы, представив лицо матери, когда та увидит, во что превратилась одежда. В любом случае отступать поздно. Он освободил рубаху и быстро спустился с другой стороны.

      – Так, смотри, – скомандовал Луций через прутья забора. – Вон там, за кустом, керамическая миска, в ней запасной ключ от калитки. Слуги не знают, что я его нашел, – мальчишка криво усмехнулся. – Впрочем, толку от этого ключа обычно немного… Если хочу уйти, ключ надо оставить на месте, а когда прихожу, чтобы добраться до него, нужно все равно перелезть