Ольга – княжна Плесковская. Анна Влади

Борщ раскрыл кожаный тоболец, который с самого начала держал в руках, достал из него горсть мелких серебряных привесок на поясок и принялся раздавать девушкам. – Прими, красна девица, ложечку, – протянул он привеску Берёзе, – чтобы сытно вкушать и телом добреть. А тебе, девица, гребешок – чтобы скорее две косы заплести, – это предназначалось Иве. – Вот и вам, славницы, на счастье, – двух одинаковых коньков Борщ передал Леле с Усладою. – Ну, а тебя, девица, не знаю, чем и порадовать, тебя-то ничем не удивишь, – скрывая смущение, обратился Борщ к Ольге. – Возьми вот хотя бы солнышко, чтобы сиять ярче всех.

      – Не обдели и братца невесты нашей, – напомнила Берёза.

      – А тебе, добрый молодец, вот какой подарок, – Млад обернулся к ватажке и взял у кого-то из рук холщовый мешок. В мешке обнаружился деревянный крашеный щит. Восторгу Любима не было предела, это какое ж у него теперь богатство: и меч, и щит – прямо-таки небывалое счастье – коли такие дары перепадают от жениховых щедрот, вот и других сестриц уж поскорее бы женихи разобрали.

      – Готовься, добрый молодец, подрастёшь маленько, отроком к себе в десяток возьму, – пообещал Первуша Любиму.

      – Ну что, красны девицы, отдаёте нашему жениху свою подруженьку? – Борщ подвёл черту.

      – Отдаём-отдаём, – хором ответили подружки.

      – А ты, добрый молодец, отдаёшь свою сестрицу за нашего жениха? – спросил Млад у Любима.

      – Забирайте, – Любим по-взрослому махнул рукой.

      – А вам, Томила и Голуба, довольно ли моего вена, отдаёте за меня вашу доченьку? – посмотрел Первуша на Малининых родителей.

      – Забирай, сынок, – прочувствованно сказал Томила.

      – Береги нашу доченьку, не обижай, – со слезой в голосе добавила Голуба.

      – Матушка, батюшка, благословите, – попросила Малина.

      Томила взял из красного угла домашних чуров и, обойдя вместе с Голубою молодых посолонь и остановившись супротив, промолвил:

      – Живите дружно, любите друг дружку, да смилостивятся над вами боги.

      Голуба расцеловала молодых, и, зажмурившись, на мгновенье крепко прижала к себе Малину – невесту, молодую хозяйку, будущую мать – неважно – своё дитя до последних дней.

      После этого все стали выходить из избы, и свадебный поезд с песнями и плясками отправился на место праздничного пира. На поляне выстроившиеся в два ряда по обе стороны от поезда сельчане принялись осыпать молодых зерном и хмелем. У священной берёзы молодых ждал волхв, сельчане отступили, образовав круг. Волхв взял молодых за руки и, бормоча что-то себе под нос, повёл посолонь вокруг дерева.

      Сделав несколько кругов, волхв остановился, жестом вызвал из круга сельчан двоих отроков, один из которых держал в руках чашу, второй – зажжённую лучину.

      – Водица ключевая, соедини сии души, – волхв поднёс чашу молодым.

      Первуша и Малина трижды поочередно отпили. В чаше была чуть подслащённая мёдом вода.

      Волхв взял лучину и провёл ладонью по огню, молодые с опаской повторили. Как ни странно, боли от ожога не почувствовали, да и самого