Мама-смерть приходит навсегда. Алина Воронина

по-прежнему нет, остаётся надежда вырулить, так сказать, по наитию.

      Роман Себастьянович ожидает подчинённую в кабинете.

      Суровость выражения смуглого лица сделала его ещё более похожим на индейца и оправдывала не только фамилию Тальякагуа, но и прозвище «Чингачгук-Большой Змей». Папаша майора родом из Латинской Америки и 36 лет назад осваивал воинское искусство в областном центре их губернии.

      – Присаживайтесь, Зинаида Семёновна. – И без всякого перехода: – Извольте объясниться.

      Столь высокий стиль всплывает в речи Чингачгука в исключительные моменты и не обещает благоприятного исхода.

      – Произошла утечка информации,– выдавливает из себя старший лейтенант Сыропятова.

      Майор Тальякагуа несколько раз ударяет по подлокотникам кресла, словно пианист, берущий аккорд, и поднимается из-за стола. Когда босс это проделывает, увы, теряется часть его внушительности: ладно скроенный торс поддерживают мощные, но коротковатые ноги.

      – Журналюги как-то пронюхали и…

      – Ступайте на своё рабочее место и напишите рапорт.

      Зинаида спешит ретироваться. Судя по всему, слух о фуршете ещё не достиг начальственных ушей, а потому следовало незамедлительно залечь на дно. Авось, пронесёт.

      Вернувшись к себе, она первым делом звонит к местную клинику. Там работает одноклассница сестры-погодки.

      Марго и её семья прибыла в Мирный после разрушительного землятрясения в Армении. Девочка часто заходила к Сыропятовым, чтобы сделать домашнее задание по русскому, который давался ей с трудом. А больше всего ей сопереживала Зина, у которой имелись схожие проблемы. Так они и корпели над тетрадками допоздна.

      После школы Марго, пойдя по стопам матери, выучилась на врача. Проработав какое-то время в муниципальном учреждении, семья решила отправиться в автономное плаванье, организовав собственную клинику.

      Марго звонку искренне рада, и после дежурного обмена новостями Зинаида сообщает:

      – Маргоша, мне позарез нужен больничный.

      – С одним условием. Ты явишься на приём.

      Спорить с семейством Мелик-Адамян бесполезно.

      – Сегодня подойдёт?

      – Что, сильно прижало.

      – Не то слово.

      – Приходи.

      * * *

      Мы все осуждены на эту жизнь. По каком-то непонятному приговору. Ведь никто из нас не решился на подобное существование, если бы знал заранее… Мы все товарищи по несчастью! Такие мысли терзают меня не каждый день. Но сегодня один из таких.

      Похоже, что у меня начинается чёрная полоса. Хотела фиктивный больничный лист, а получила кучу направлений на анализы.

      Как всё это некстати. А тут ещё Радик пропал с радаров.Но главная головная боль – это плата за "Уютный уголок". Сёстры, сославшись на то, что подготовка в школу влетает нынче в копеечку, вносить свои доли отказались. Вся троица. В категорической форме. Как сообщить об этом мамику? Она так привыкла к этому пансионату! Но главное, реабилитация после инсульта принесла свои плоды. По мамику и не скажешь, что у неё проблемы со здоровьем. Марго