Аполлинарий-2. Ден Истен

хомяк. – А если бы мне прилетело?! Все, отмучился Боренька?! Предлагаю исключить Тимоху из поисковой группы! Кто за?!

      И первым вытянул вверх лапку. И остался в меньшинстве.

      – Понятно! – черные глазки-пуговки злобно прищурились. – Это была моя идея найти Авиценнову корову! Моя! Вот я ее и найду! А вы все – валите к кошачьей и попугачьей… попугайничей… попугайной матери!

      Боренька плюнул на лапу Тимохе и вразвалочку пошел по тропинке, всем своим независимым видом давая понять, что ни в чьей помощи не нуждается и вполне способен найти Авиценнову корову самостоятельно.

      Майк с сожалением смотрел вслед. Тимоха вытер лапу об землю, а Арно спросил:

      – Так я не понял, он что, обиделся, что ли?

      Майк нагнал хомяка и шутливо толкнул в бок.

      – Не пихайтесь, гражданин! – хомяк на него даже не взглянул. – Вам что, дороги мало?!

      – Боренька, завязывай! – примирительно сказал Майк. – Залезай!

      Боренька остановился, подумал немного, затем шмыгнул носом и вскарабкался на спину кота.

      – Только потому, что ты меня об этом попросил, Майк.

      – Спасибо, ценю.

      Боренька оглянулся на Тимоху и Арно.

      – Майк, за нами какие-то два подозрительных типа увязались.

      – Это свои, Боренька, – вздохнул Майк.

      ***

      – Хороша сметана! – Аполлинарий облизал нос и запрыгнул на окно. Развалился во всю ширину подоконника, оттеснив Берту в самый угол, и широко зевнул.

      – Ну-ка, Бертик, расскажи мне про Агнессу и Барсика. Давно это у них?

      – С зимы. Тебе действительно интересно?

      – Что за вопросы? Агнесса – моя дочь. Рассказывай, я внимательно слушаю.

      – После Нового года я заметила, что Барсик к нам зачастил. Придет, посидит на ветке, повздыхает и уйдет. И так – почти каждый день. Типичный влюбленный. Я, признаться, сначала думала, что он по Самаре сохнет, но прямо спрашивать ни ее, ни Барсика не стала. Дай, думаю, понаблюдаю. А Самара его словно не замечает. Я не выдержала и говорю: ты хоть выйди тогда, объясни ему, а то замерзнет же! А Самара мне заявляет, что он не к ней приходит, а к сестре. Я – к Агнессе. Там, говорю, кавалер мерзнет на яблоне, тебя ждет. Та, значит, посмотрела в окно на синего Барсика и заявляет, что ему это даже полезно, ибо при влюбленности выделяются серотонин, дофамин и окситоцин, а они благотворно влияют на психическое и физическое здоровье. Ну, думаю, приехали! Спрашиваю, нравится? Она кивает. Тогда, говорю, хватит умничать и иди уже к нему! Вот, с тех пор встречаются. Да-а-а, выросли наши детки, Аполлинарий. А ведь совсем недавно были такими маленькими котятами. А сейчас уже взрослые, даже немного грустно. Скоро совсем все из дома уйдут, и останемся мы одни. Что молчишь, Аполлинарий? Аполлинарий! Я не поняла, ты дрыхнешь, что ли?!

      Аполлинарий всхрапнул, подрыгал во сне задней лапой и перевернулся на бок. Берта замахнулась, чтобы шлепнуть его по уху, но передумала. Свернулась калачиком рядом, обвила хвостом и долго лежала, размышляя о своих котятах и о том, какие же они у нее хорошие.

      Агнесса, например, увлекается разными науками – ей не до