Аполлинарий-2. Ден Истен

ровно, лапы свободно удерживали немаленький вес, а хвост умело направлял тушку в повороты извилистой тропы. Аполлинарий осторожно увеличил скорость и очень скоро обогнал Джека.

      – Ай, молодца! – одобрительно провыл вслед Джек. – Беги, Форест, беги!

      И Аполлинарий бежал. Он бежал по прошлогодней жухлой листве и грязно-снежной хляби, по глубоким лужам и высоким кочкам, по стылой земле и теплому мху. Он торопился на помощь сыну.

      Ни Аполлинарий, ни пыхтящий далеко позади Джек не знали, что следом за ними мчатся четырнадцать котов и один попугай. Они тоже спешили на помощь.

      ***

      Вопреки расхожему мнению, коты не видят в абсолютной темноте – источник света, хоть минимальный, все-таки необходим. Вот и Майк тоже не видел. Ничего. Лишь чувствовал сильный запах сырости и слышал, как где-то капает вода.

      Болела голова, ныли прокушенные лапы и хвост, саднили ободранные бока. Майк осторожно приподнялся и пошарил вокруг себя.

      – Боренька, Тимоха! – позвал он. – Тимоха! Боренька!

      Эхо, слабое и невнятное, было ответом.

      Майк, превозмогая боль, осторожно пополз, пригибаясь к мокрому полу и шаря лапами впереди себя.

      – Боренька! Тимоха!

      Где-то справа раздался стон.

      – Боренька, ты?

      – Майкуша!

      Кот подполз к невидимому хомячку, лапы нащупали маленький комочек со слипшейся шерстью.

      – Это кровь на тебе?

      – Это клей, Майк, – слабо отозвался хомяк.

      – Клей?! Откуда?!

      – Помойка, сэр.

      – Понятно. Ты в порядке?

      – Вроде да. Тимоха где?

      – Ищу. Сиди здесь.

      Майк пополз дальше, уперся в шероховатую стену и развернулся.

      – Тимоха! Ты где?!

      Наткнулся на что-то мягкое. Лапы ощупали хвост.

      – Тимоха!

      Раздался хрип, затем кашель и слабое недовольное кошачье шипение. Майк с облегчением выдохнул.

      – Ты в порядке?

      – Ухо отгрызли. И лапа болит. А так, вроде, ничего не сломано. А Боренька – всё? Жаль, забавный сучонок был. Характер, правда, мерзопакостный.

      – Тимоха! – предупредительно шикнул Майк.

      – Не, пусть говорит! – донеслось из темноты. – Любопытно послушать, что о тебе после смерти скажут! Тимоху на своих похоронах видеть не желаю!

      – Ой! Боренька, ты, что ли?! Я имел в виду… А где мы вообще?

      – В какой-то шахте, – предположил Майк и пощупал мокрую стену: неровную, с глубокими продольными бороздами. Лапы опустились на пол, такой же неровный и мокрый.

      – Чувствуете, пол под уклон идет? Значит, нам выше.

      – Я чувствую только одно – это желание грохнуть шутника Остапа! – взревел Тимоха.

      Звук в замкнутом пространстве получился особенно громким и пугающим. Раскатистое эхо отразилось от стен и заметалось по узкой шахте в поисках выхода. Послышалось нарастающее хлопанье крыльев.

      – На пол! – скомандовал Тимоха. – Летучие мыши!

      Майк пригнулся к полу, прижав лапы к ушам, чувствуя мощный