Побег из ада. Исповедь паникера. Игорь Светин

годы. Он надеялся, что это поможет мне освободиться от своего отрицательного прошлого опыта. Я исполнил указание, потому что доверился ему. Надеюсь, тебе не было больно. А мне было, уже потом. Когда и прошлое бумерангом вернулось, и половину тебя потерял.

      Сегодня нам с тобой предстоит очень сложный марафон. На все про все два дня и две ночи. Мы должны восстановить все, что я рассказывал здесь, и то, что еще расскажу. И ты должна мне в этом помочь. У тебя многое осталось в памяти. Ведь не все мои слезы исчезли с тех страниц бесследно.

      Хочу с тобой поделиться своим большим секретом. Я замыслил побег. Правда, еще неизвестно, в какую сторону. Рядом с тобой на этом столе расположились бутылка водки, упаковка очень плохих таблеток и билет на самолет по маршруту Москва – Ларнака. В этом городе меня ждут друзья на научном симпозиуме, будем так говорить. Что касается другой стороны – пока не известно. Может, там никто и не ждет.

      Выбор какой-никакой, но есть. И тот и другой страшный, пугающий своей неизвестностью, как будто какой-то великан держит меня за гениталии над пропастью. Сжимает их сильнее и сильнее, и мне нестерпимо больно. Но попросить его разжать руку язык не поворачивается. Да, либо ты хватаешь свою жизнь за жабры, либо она хватает тебя за самое больное место и управляет тобой.

      У японского писателя Мураками в одном из рассказов есть такие слова: «Самое жуткое в нашей жизни – не страх. Он был всегда, он и до сих пор является нам в разных обличьях, иногда портя жизнь. Самое жуткое – повернуться к нему спиной и закрыть глаза. И тогда мы уступаем ЧЕМУ-НИБУДЬ свое самое сокровенное».

      В моем случае это была волна. Ах если бы у меня была только волна. Отдельного страха можно легко избегать и крайне редко с ним встречаться. К примеру, моя жена панически боится змей. И не может видеть их даже на картинке или по телевизору, не говоря о том, чтобы увидеть вживую в зоопарке. И что, этот страх совершенно не мешает ей жить.

      Мне приходилось отворачиваться и закрывать глаза в самых разных ситуациях: при виде приближающегося хвоста автомобильной пробки, в лифте или общественном транспорте, в очередях, на вечеринке у друзей, в скоплении людей, на открытом пространстве, в кресле стоматолога или парикмахера, в состоянии скованности и неспособности убежать. Я, как та собака Павлова, иду по жизни в сопровождении звука колокольчика, который включает условный рефлекс паники и страха смерти в том месте, где мне было плохо. А плохо мне было всегда и везде, и много раз.

      Со временем становится очень сложно из-за отстраненности и непохожести своего Я чувствовать какую-то общность с МЫ. Поэтому люди вроде меня очень быстро теряют свои социальные связи, уходят на самоизоляцию в четырех стенах и превращаются в людей с ограниченными возможностями без медицинского заключения.

      Но мне всегда помогала вера в то, что не стоит отказываться от своей судьбы, даже если кажется, что она отказалась от тебя. Не мы проживаем свою жизнь, а она проживает нас. Жизнь – это все-таки МЫ. Всегда найдутся люди, которым мы будем нужны, и они готовы принять