Это по любви. Анастасия Эвелин

слишком…

      – Понимаю, – легко согласился преподаватель, помогая снять куртку и вешая ее на крючок рядом со своим пальто. – Ты так и не ответила.

      – На что?

      – На вопрос, Лина, – усмехнулся он, поворачивая в сторону кухни. – Всего лишь вопрос.

      От чувства дежавю становилось не по себе. Мы снова сидели на моей кухне, старательно не глядя друг другу в глаза, и пили китайский чай. Только на этот раз на столе были выставлены еще и тарелки с пирожными. Климентьев задумчиво смотрел в окно, я – теребила рукав водолазки.

      – Вы о чем-то хотели поговорить?

      – Не «вы», а «ты», Полина, – мягко осадил он. – Хотел.

      – И о чем же?

      Нерешительно подняв на него глаза, застыла в изумлении. Сейчас он не казался строгим преподом, которого боялась половина групп университета. Нет, сидя на моей кухне, распивая мой чай и пристально глядя в мои глаза, Арсений Александрович выглядел безумно… мило? Немного всклокоченный, рассеянный. И безумно красивый.

      – Увидела что-то интересное? – с усмешкой спросил преподаватель.

      Пуф! И очарование момента рассыпалось в прах.

      Чтобы еще больше не краснеть, решила пойти в атаку.

      – Вы не ответили на вопрос.

      – А ты перевела тему.

      – Это не я к Вам в гости пришла!

      – Мне уйти? – бровь забавно приподнялась.

      – Нет!

      – Я так и думал.

      Вот же гад!

      – И все же? – не выдержала, отставляя чашку с недопитым чаем на край стола.

      – Если честно, не знаю, с чего начать, – почесал макушку Климентьев.

      – Может, с начала?

      Сказать, что я нервничала – не сказать ничего. Ужасно! Волновалась, будто перед выпускными экзаменами. Руки мелко дрожали, и чтобы не выдать себя, я опустила их под стол и сжала между коленей. Немного подалась вперед, проявляя заинтересованность.

      – Сначала… это сложно, Лина, – препод нахмурился, явно подбирая слова. – Я не знаю, как ты отреагируешь и, если быть до конца откровенным, даже боюсь твоей реакции.

      – Вы что, кого-то убили?

      – Хах, – усмехнулся он, на что я улыбнулась в ответ. – Нет, конечно, нет, просто… Ты мне нравишься, Полина.

      – Что?

      Мир завертелся перед глазами, потерял очертания, смазываясь в одно сплошное, мерцающее всеми цветами радуги пятно. Я нервно покачнулась на стуле и глубоко вздохнула, прикрывая веки. Раз, другой. Облизала пересохшие губы и только после этого снова посмотрела на преподавателя.

      – Вы… Вы шутите, да?

      – Нет, – спокойным ровным тоном ответил он. – С такими вещами не шутят, Полина. Я долго думал обо всем, что случилось за годы нашего знакомства. Где-то корил себя за то, что слишком расслабился и позволял себе лишнего, где-то злился, и на тебя в том числе, а потом, – вздох, – а потом понял, что уже ничего не попишешь. Ты мне нравишься. Очень давно.

      – А… – я открыла было рот, но так ничего и не смогла произнести.

      Осторожно приподнялась,