Это по любви. Анастасия Эвелин

поступилась собственными принципами и прыгнула к нему в койку на первом же свидании. Какая же я трусиха!

      – Сбегаешь? – хрипловатый голос за спиной раздается неожиданно. Нервно оборачиваюсь. – Почему не разбудила?

      – А я… работа… время…

      – Аманда, – качает головой Джон, делая широкий шаг вперёд, но замечает испуг на моем лице и останавливается. – Все нормально?

      – Да, я просто… На работу вызвали, – голос отчего-то дрожит, и я сильнее сжимаю в пальцах ремешок сумки. – Прости, – выдыхаю, понимая, что веду себя глупо.

      – Повторяю еще раз: почему не разбудила? Я даже завтраком тебя не накормил. Так же нельзя, – он улыбается, а я прикусываю губу, стараясь сильно не пялиться на его обнаженное поджарое тело. Хоть бы трусы надел! Хотя, о чем я говорю, я же сама без них.

      – Без чего? – о боги! Я, что, сказала это вслух?

      Взгляд мужчины скользит по моим ногам, чуть задерживается на коленях, едва прикрытых подолом юбки, и замирает в районе бёдер. Джон прищуривается, и вдруг начинает смеяться, чем окончательно сбивает меня с толку.

      – Ты собралась на работу без белья?

      – Оно мокрое! – вспыхиваю, ощущая, как краснеют щеки.

      – Еще бы, – усмехается, в одно мгновение оказываясь прямо передо мной. Нависает сверху, испытывающе заглядывая в глаза. – Было бы обидно, если бы оставалось сухим после вчерашнего.

      – Я не… – язык заплетается. Ноги начинают мелко подрагивать, и я сжимаю бедра покрепче, тая от одного его взгляда, словно мороженое под палящим солнцем. Горячий мужской торс впечатывается в мое тело. Изо рта вылетает тихий стон. – Оно лежало мокрое на полу в ванной, – кто бы знал, сколько сил мне понадобилось, чтобы собрать предложение воедино!

      – Я так и подумал, – шепчет Райт на ушко, а я прикрываю веки, начиная сползать по стеночке на пол. – Эй, что такое? Ножки не держат? Устали за ночь?

      Он издевается!

      Ладонь ложится на талию, и я невольно подаюсь вперед, стараясь удержаться на чертовых каблуках.

      Жарко. Господи, как же здесь жарко! Может, расстегнуть пару пуговиц на блузке?

      Пальцы сами тянутся вверх, касаясь ворота, и взгляд Джона жадно вцепляется в мою руку. Он замирает, каменеет, словно статуя и, кажется, вообще перестает дышать. Сосредоточенно наблюдает, как хищник за маленькой мышкой. А я, пользуясь минутной заминкой, осторожно и очень – очень! – медленно высвобождаю пуговичку из петли. Затем еще одну. Провожу пальцами по ключице, чуть сдвигая ткань, и запрокидываю голову. Приятная прохлада касается кожи, но уже через мгновение губы мужчины обжигают шею влажным поцелуем.

      – Джон…

      – Думала, можешь меня соблазнить, а потом спокойненько сбежать?

      – Вообще-то надеялась, – хитро улыбаюсь, совсем не ожидая, что мужчина вдруг резко прижмет меня к стене и начнет нагло целовать прямо в ярко-накрашенные губы. Храни бог человека, который придумал