Чистосердечное признание. Сергей Иванович Чекалин

подпеваю только.

      – А усы тебе надо было бы чуть поправить, под Пуаро. Знаешь такого, читал Кристи-то? И будешь, как у Маяковского – я себя под Эркюля чищу, чтоб раскрыть преступлений тыщу.

      – Знаю такого, товарищ капитан, только я не Пуаро, не похож, у него волос на голове меньше.

      – Чем меньше – тем лучше. Представь, Виктор-Победитель, как говорится, «встречают по одёжке, а провожают…», знаешь сам по чему провожают. Ты уверен, что тебя не будут провожать по одёжке? Ведь наверняка скажут, что был тут мент волосатый, усатый, даже скажут и не усатый, а с двойной «с», а то и назовут мусором, тоже уссатым. Так уж привыкли, хотя и мусор не от нас, а от Московского уголовного сыска.

      Виктор густо покраснел.

      – Так что тебе мой совет, приказывать я тебе тут не могу, а просто совет – привести голову в порядок. А Ленке своей понравься чем-нибудь другим. Тем более, что едешь ты на периферию, будем так считать, где к этому относятся не как здесь, построже и повольнее. Тебе же нужна будет там информация, а с твоим видом упрутся так, что и дорогу в гостиницу не покажут. А такого тебе наболтают, что и за год не разберёшься. Уяснил?

      – Да, товарищ капитан, иду в парикмахерскую.

      – И ещё. Ты форму милицейскую не надевай, в поездку. В гражданской, чуть попроще что-нибудь подбери.

      – И это соображу, товарищ капитан.

      – Но ты сначала с Ленкой об этом поговори, а не являйся к ней с бухты-барахты обкорнованным булыжником, извини, конечно, за булыжник. И ещё.

      – Слушаю, товарищ капитан!

      – Что ты там про стариков-то под стеной бормотал? Вить, ну ты нас прямо так за дураков и считаешь.

      – Почему это так считаю? Ничего я не считаю.

      – А вот в тот раз с перестройкой этой. Стишки какие-то про консенсус. Что же мы, не понимаем что ли, эту новую политику? Уж чего только не было! Больной параноик, кукурузник с его коммунизмом в нашем поколении, орденоносец-литератор, а потом этот,… «масло должно быть масляным»…

      – Какое масло?

      – Ну, «экономика должна быть экономной». Уж как им всем кричали ура! Что бы ни сказали. Вот и тут. Мы что, не соображаем, что… Словом, ты ещё и язык-то твой… думай, что говоришь, и кому… мы-то, свои, но и не надо нас записывать в непонимающих. Умнее всех казаться не надо, вместе одно дело делаем. Ты понимаешь меня? Ну, это с нами. А там и подавно не стоит умничать.

      – Понимаю, чего же тут не понять.

      – Я это почему говорю? Тебе ведь в командировку ехать, в чужие люди, так что… с языком-то, того…

      – Не беспокойтесь, товарищ капитан, не буду об этом там говорить.

      – Вот, получается, ничего ты и не понял. Почему именно об этом, о другом – тоже. Я имею в виду, о политике. Не надо там политграмоту свою показывать. Своей работой занимайся, и так много придётся делать, у нас же совсем пустое сейчас место в этом деле. Хоть что-то наклюнулось. А у тебя сейчас, можно сказать, самое ответственное дело, с людьми говорить.

      – Понял, товарищ капитан! О работе!

      – Ну вот и добро, свободен. Бегом к Ленке, жаловаться, а завтра – в путь!

      –