Дом для призрака. Андрей Викторович Пучков

мне руку, чуть не раздавив ладонь, и сказал:

      – Это действительно интересная работа, не соскучитесь – я вам гарантирую. Но также вы должны понимать, что работа связана с некоторым риском.

      – Да, понимаю, меня это устраивает, – а про себя подумал: «За такие деньги можно уже и рисковать».

      Когда за моим будущим работодателем закрылась дверь, в квартире царила тишина. Я вернулся в зал, сел на диван, на котором сидел гость, и задумался. В том, что не передумаю и выйду на новую работу, я был уверен. Почему-то мне только сейчас пришла в голову мысль, что я занимался не своим делом. Особенно после того, как узнал размер моей будущей зарплаты.

      От размышлений меня оторвали столпившиеся передо мной жильцы. Никто из них не летал, все были на уровне пола и смотрели на меня, открыв рты. У кого в данный момент, конечно, было, что открывать.

      – Что, испугались? – с садистским удовольствием, глядя на них, спросил я. – Если кто-нибудь из вас начнёт дурить, я этого страшилу опять позову.

      – Не надо, не зови, – почему-то шёпотом попросил Котяра, – мы не будем. А то вон Шарик так испугался, что у него лапы отнялись.

      – Ладно, договорились, пока не буду звать.

      – Тогда, может, чего-нибудь пожрём? – необычно грубо для него спросил Повар.

      – Пожрём, обязательно пожрём! Если, конечно, какой-нибудь придурок не сожрал все столовые приборы, – согласился, и, посмотрел на притихшего Зубастика.

      На работе мне сразу же подписали заявление об увольнении. Не стали напрягать двухнедельной отработкой, что лишний раз утвердило меня в мысли, что это место было не моё. Они прекрасно обойдутся и без меня. Коллеги по-доброму простились со мной, я пожал всем руки, не опасаясь, что мне оторвут мою собственную, и два дня провёл дома.

      Дома была красота! Тихо, чисто, никто из разумных жильцов не чудил. Безмозглые тоже вели себя спокойно, как в психушке после дозы. Два дня я ел и отсыпался, благо по дороге домой закупился продуктами на расчёт. Повар меня, конечно, баловал. Он любил готовить, да и запах еды ему нравился.

      После визита Николая Николаевича вся моя братия вела себя благопристойно. Они, видимо, сумели подсмотреть, как я рассматривал и вертел в руках «Маузер». Слышали, что о нём рассказывал Николай Николаевич.

      Даже бестолковый двоечник Зубастик вёл себя значительно тише и всё-таки научился жрать всякую дрянь без лишних звуков. Но когда эта самая дрянь из него вылетала и при этом гремела, Зубастик, испугавшись, прятался. Вставал в угол и становился невидимым. Он никак не мог осознать того, что я его всё равно вижу.

      Когда же я на него, невидимого, наводил руку с ладонью, сложенной пистолетом. Он, открыв рот и выпучив глаза, начинал в ужасе метаться по комнате. А когда я говорил: «БАХ», он этого уже вынести не мог! Падал, растекался по полу и уползал под коврик, или под какую-нибудь мебель. После чего я оставлял его в покое.

      На это собирались посмотреть все разумные жильцы моего дома. Честно говоря, мне тоже нравился вид мечущегося придурка. Мне будет жаль, когда он, в конце концов, разберётся, что пустой рукой я могу ему