Сомномен. Артем Витальевич Лазарян

огрызнуться и выпустил снаряд аккурат в уязвимое место на броне. Хабарова отбросило в сторону взрывной волной: повезло больше, чем экипажу бронетехники. В глазах Петра помутилось, он беспомощно, словно опрокинутый таракан перебирал руками. На минуту ему почудилось, что слышит голос Ашота: «Проснись! Вставай! Очнись!». Постепенно интонация поменялась, зрение вернулось к Петру и он вновь увидел того же самого офицера.

      – Очнись!

      – Я в норме…. – Отозвался Пётр.

      – Везёт тебе, боец, в рубашке родился! – Офицер помог Хабарову встать, и они вместе вернулись в бой.

      Враг всё же сдавал позиции, пытаясь отступить. Но такой возможности им нельзя было даровать. Бойцы Красной армии преследовали фрицев до самой границы горящего леса. Пётр был в их числе и сам лично перестрелял немало недругов. Вскоре с нападавшими было покончено. Бойцы Красной армии воздали почести погибшим товарищам и двинулись дальше. Их ждало наступление на город. Пётр шёл в первых рядах, устремляя свой взор вдаль. В течение долгих часов они шли к своей цели, превозмогая мороз и усталость. К вечеру колонна прибыла к округе города. Разруха и упадок во всей своей «красе». После недолгой подготовки, колонна, в составе которой шёл Пётр, воссоединилась с основными силами. С победоносным кличем «За Родину!» солдаты ринулись в атаку. Хабаров и сам было бросился бежать в наступление, но что-то очень звонко засвистело, задребезжало в его голове. Резкий толчок будто выбил из Петра-солдата всю душу. Мрак окутал его сознание, но тут же отпустил.

      Хабаров очнулся в своей комнате, где он сладко проспал всю ночь на полу. Голова гудела, но приятно было осознавать, что хотя бы в этот раз он выспался. Приведя себя в порядок, Пётр отправился на работу. Четверг. День со смутными ощущениями. Половина недели позади, половина – впереди. Выходных на предприятиях не было. Максимум, что могли сделать, это сокращённый день в воскресенье, в зависимости от настроения надзирателя. Утренняя процедура допуска прошла без проблем, Пётр привычно надел свою форму и присоединился к остальным в распределительном блоке. А вот с этого момента начались странности.

      Охраны было больше, чем обычно. Кроме того, она вся была вооружена новыми спец средствами. Два прожектора были нацелены на помост, куда должен был выйти господин Капинский. Но вот что самое удивительное: вместо надзирателя вышел незнакомый всем человек. Кожа его была бледна, волосы седы, а лицо покрывал глубокий шрам. Отличительной чертой было то, что его левый глаз заменён на некий технологичный имплантат, что-то вроде электронного глаза, визора, соединенного с небольшим модулем, что крепился к левому виску.

      – Работники предприятия. – Голос старика был мощным и басовитым. Вероятно, раньше он был военным, это читалось в его движениях. – Бригадир Капинский… переведён на другую работу. Отныне я, Стальников Виталий Константинович, буду контролировать вашу деятельность.

      – Что изменится? – Спросил кто-то из толпы.

      – Хотите