Закон вечности. Владимир Леонидович Шорохов

рождаемости, а это грозило ещё большими бедами, нежели чем даже вымирание. Таким образом и был принят закон, запрещавший людям рожать.

      – Баланс должен быть сохранён, – произнёс Хопкин вслед удалявшейся в сопровождении полицейского Адерин, и, как только дверь за ней закрылась, инспектор вошёл в спальню.

      Девочка смирно сидела на кровати. Что с ней будет дальше, Хопкина совершенно не интересовало. Если ей передался ген вечности, её оставят в живых. А если же нет, то…

      – Здравствуй, – сказал он.

      На инспектора внимательно смотрели ярко-голубые глаза.

      – Как тебя зовут? – спросил мужчина.

      – Бриин. А Вас? – полюбопытствовала девочка и прижала к груди плюшевую черепашку.

      – Хопкин. Тебе нужно будет пойти с ней, – и инспектор посмотрел на женщину, которая стояла возле девочки.

      – А мама? – спросила малышка.

      – Мама…

      Почему-то это слово вызывало у него раздражение. Может быть, потому, что Хопкин не помнил своей собственной матери. А может, потому, что он гонялся за подобными нарушителями уже никак не меньше пары сотен лет…

      – Идите, – сухо приказал он, и женщина в штатском, автоматически взяв Бриин за руку, потянула девочку к двери.

      Черепашка выпала из рук малышки. Она закричала и постаралась дотянуться до своей любимой игрушки.

      – На, – Хопкин поднял черепашку и, протянув её Бриин, строго попросил: – И больше не кричи.

      – Не буду, – прижимая к груди и целуя плюшевого зверька, испуганным голосом ответила девочка.

      2. Резервация смертных

      В этой квартире ему больше нечего было делать. Скоро должны были прийти уборщики – навести порядок, упаковать всё то, что было связано с ребёнком, и провести дезинфекцию, а напоследок – ещё и полить цветы.

      Хопкин молча подошёл к открытому шкафу, и от увиденного его лицо исказилось. В шкафу лежали аккуратно разложенные детские вещи – краски, книжки и коробка с игрушками. Если беременность ещё как-то можно было скрыть – к примеру, отсиживаться в квартире, то растить ребёнка в четырёх стенах было очень трудно. Самым тяжёлым периодом был первый год. Если бы соседи услышали плачь или крик малыша, то они обязательно сообщили бы об этом в инспекцию по контролю за рождаемостью.

      Хопкин присел перед коробкой с игрушками и, порывшись в ней, достал деревянную лошадку. Не выпуская её из рук, он покинул квартиру и зашёл в лифт. Через пару минут инспектор уже сидел в своей машине, которая на автопилоте доставила его в участок.

      – С удачной охотой! – как только он вошёл в кабинет, поздравила его Гвен.

      Напарница Хопкина по какой-то причине скрывала свой возраст. Может быть, ей стукнуло триста, а может, уже и все четыреста. Хотя, глядя на неё, этого было совсем не сказать: на вид она была молодой и азартной. Многие мужчины обязательно нашли бы её сексапильной, но лично для Хопкина Гвен была занозой в одном месте.

      – Спасибо, – пробурчал он в ответ и,