Возрождение: Война. Александр Вер

поездок гипфы годились даже лучше лошадей. Эти ящеры считались символом Пандеи. Гипфы берегли места, приносящие аграриям баснословный доход. Дюжина разномастных ящериц в этот момент кружила вокруг сотни коров, загоняя их в круг. Лара вцепилась в поручень, провожая взглядом живую спираль:

      – Ух! Мам! А, ты доила корову?

      – Нет! Я?.. – Эра округлила глаза. – Я танцевала!.. И пела!

      Мама опешила не зря. До знакомства с папой она пела в опере. Эру Декарт хвалили, и многие искусствоведы и ценители прочили ей большое будущее! Но большое будущее сдулось как шарик, напоровшийся на петличку брака. После концерта к лучшей приме Пандеи подошёл молодой Ал Тор. А точку в гастролях поставила Лара. После родов Эра забросила концерты, и, казалось, что в карьерном застое винила её. После резких слов Лара, осознав свою ненужность, отодвинулась в противоположный край кабины.

      Вдалеке показался точкой, а затем вырос двухэтажный особняк. Дом Феро стоял в одиночестве посреди пожухшей, выжженной светилом, равнины. Жилище выглядело как у настоящего аскета: безликие серые стены, длинная веранда на весь фасад. Лужайка и коптерная площадка. Справа ровными рядами, как фигуры на игральной доске стояли конюшни, где держали гипф. (Жилища гипф продолжали называть по привычке – конюшнями.) Разведение элитных пород считалось причудой Феро. Лара слышала, как в былые годы гений отдавал гипфам, как и искусству, немалое время. Но выгоревшие стены указали, как с годами старик терял к ним интерес.

      Коптер сел в тридцати метрах от особняка. Лара, вслед за мамой, направилась к запыленной веранде, обросшей пожухшими редкими лозами. Лёгкие летние платья развевались, а шелест ткани сросся с повисшей в воздухе неопределённостью. Из-за жёлтой степи округа казалась заброшенной, дом нежилым. Таинственно посвистывал несильный ветер. Обстановка немного пугала. Звуки шагов по изъеденной трещинами земле показались самым громким, что здесь могло бы случиться.

      Тишину нарушил скрип двери. На веранду вышла женщина в чёрном. Она выглядела под стать строгому дому – кожа сухая, как и жёлтая округа. Мама остановилась с почтением у нижней ступени. Женщина сердито нахмурилась и сказала трескучим голосом:

      – Вам назначено?

      – Я Эра…

      – Я знаю – кто вы! – резко бросила хозяйка. – Вам назначено?!

      Лара сжала ладонь, не ожидая такой дерзости:

      – Я бы хотела попросить… – мама подбирала миролюбивый тон. – Хейл Феро…

      Женщина громко перебила:

      – Ладно… Присядьте!

      Хозяйка, кивнув с механической точностью, указала на широкий конец веранды, где стояли шесть стульев и стол. Лара не успела опомниться, как женщина исчезла за бежевым полотном двери:

      – Мам, почему она так с тобой?

      Лара от недоумения выпятила губу. Но мама вместо ответа потянула в сторону. Туда где широкий конец веранды занимали большой белый стол и шесть стульев. Спинки величаво выгнулись, приглашая гостей занять места.