Пыль под солнцем. Умирать не комильфо. Сергей Туманов

испарялись в переулках. К Антону подошёл пожилой опрятно одетый дядечка, с жёлтой карточкой на груди, моргая выцветшими глазами, проговорил:

      – Что‑то с моим зрением случилось… Видите, как людей полицаи в машины волокут?

      – Вижу – ответил Антон

      – А я нет! – радостно заявил дядечка.

      – Они и кричат ещё. Слышите?

      – Нет, не слышу. Болезнь у меня такая. Тут многие ею болеют.

      Антону стало интересно.

      – А если сверху указ придёт, всё видеть и слышать, да ещё и мнение об том, что видишь иметь, своё, бесплатное?

      – Такого быть не может! – убеждённо проговорил пожилой обладатель жёлтой карточки с оранжевым клеймом на лбу. – Этак каждый, кто в лес, кто по дрова! Бардак начнётся.

      – Это ваше мнение?

      – Моё мнение? Ну не знаю… пойду, уточню – засомневался дядечка и засеменил прочь, очевидно, к киоску за разъяснениями, а может доложить, куда следует.

      – Пошли‑ка отсюда, от греха подальше, дядька уж больно стрёмный – проговорил Дмитрий, молча слушавший разговор. – Где‑то музыка играет, может парк развлечений, давай посмотрим, как тут меченые отдыхают.

      Они свернули в переулок, вышли на следующую улицу, которая упиралась в огороженный, утопающий в зелени парк, с возвышающимся над ним, чёртовым колесом. Там играла музыка. Когда они подошли ближе, то увидели возле турникета с кассой огромную вывеску со схемой парка, расположением различных павильонов с перечнем увеселительных мероприятий. Это и качели, карусели, шашлыки, барбекю… В шестом павильоне – воскресные казни, с применением передовых технологий.

      – Прикинь, казни по выходным! – изумился Дмитрий

      – Наверное, типа комнаты страха, с манекенами заводными. Пошли, заценим.

      Вход в парк стоил дёшево, а дети и пенсионеры могли посещать бесплатно, поэтому по парковым дорожкам носились визжащие орды детей, а на лавочках степенно сидели старички и старушки. Солнце сияло в небе, на деревьях пели птички. Благостно и жарко. Купили себе мороженое. Вот и шестой павильон – приземистое серое здание. Возле входа на стуле сидел билетёр, в красном колпаке палача, рядом деревянная плаха с воткнутым огромным топором и красочная вывеска: "Праздничные казни – с 9.00 до 17.00. Спешите посетить! В программе: музыка и танцы! Свежий попкорн! Скидки до 30% процентов на билеты с участием в групповых расстрелах! Впервые ГИЛЬОТИНА в личных казнях! Не пропустите! КОЛИЧЕСТВО БИЛЕТОВ ОГРАНИЧЕННО!"

      – Почём билеты? – поинтересовался Антон.

      – Смотря на что, зевая, проговорил кассир. – Зрителю одна цена, участнику другая. Он протянул ценник.

      – Ого! Цены то для участника кусачие! Овёс что ли подорожал?

      – Ну, так жизнь денег стоит. Поторопитесь, через пять минут начало.

      Взяли билеты для зрителей, за отстрел ботов платить не хотелось.

      Они попали в зал, похожий на кинотеатр. Ряды кресел, ступенчато опускающиеся к площадке. Половина площадки была разделена на шесть секторов перегородками