Улыбнись мне, Артур Эдинброг. Антонина Крейн

и жёстко сказала я. – И поверь, последствия тебе не понравятся.

      Мой голос, в отличие от пальцев, намертво вцепившихся в подол ночной рубашки, не дрожал, а звучал очень даже убедительно. Это радует.

      Темнота ответила задумчивым молчанием.

      А потом мне внезапно прилетел тычок по плечу. Я уж решила – да начнется бой не на жизнь, а на честь – как вдруг поняла, что это был дружеский жест.

      – Молодец, Вилка! – добродушно и даже торжественно заявил Борис Отченаш, стремительно отодвигаясь. – Тест пройден.

      – Извини, что?..

      – У меня аллергия на шлюх и жертв. Хотел сразу проверить: есть ли у нас с тобой шанс на дружбу.

      – И ты вот ТАК обо мне подумал?!

      – Ты тоже ТАК обо мне подумала! – хохотнув, парировал Борис.

      Один – один.

      Хотя в нормальном мире за такую «проверочку» я бы отправила в бан.

      – А свет ты зачем погасил? – возмутилась я.

      – Потому что бой с Тварями кончился! – хмыкнул Борис. – Чувствуешь? Пол больше не дрожит. Генераторы сейчас заработают. Так зачем бензин в зажигалке зря тратить! Ты хоть представляешь, с каким трудом я его тут добываю? Приходится кафедре Межпространства бухгалтерию вне очереди вести, чтобы они для меня потихоньку магазины Zippo обносили…

      И действительно: не успел Бор договорить, как вокруг нас вдруг вспыхнули лампы.

      От неожиданности я зашипела и зажмурилась, а когда открыла глаза вновь, Борис уже живописно раскинулся в позе эдакого расслабленного курортника: полулёжа, закинув руки за голову и разбросав ноги по сторонам.

      Кстати, его одежду я разглядела, несмотря на темноту, достаточно точно: бордовая замшевая жилетка, рубаха с завязками, кожаные штаны, на запястьях – браслеты. Всё выдержано в тёплых корично-мускатных тонах. На указательном пальце – толстое бронзовое кольцо. Борис явно и не пытается выглядеть серьёзным дядькой-финансистом. А вот «своим парнем» – старается, да. Стиль бохо в голову ударил, и всё такое. Отрывается клерк на чужбине вне рамок дресс-кода. Детский сад, штаны на лямках.

      …Я поняла, что мой внутренний диалог становится злее.

      И причина этому была простой:

      – Получается, на самом деле ты не знаешь способа освободить меня раньше июня?

      Борис тяжело вздохнул.

      Хранилище, в котором мы сидели, при свете оказалось абсолютно пустым помещением примерно три на три метра. (Потом мне расскажут, что так выглядят все комнаты Второй Защиты – это что-то вроде местных бомбоубежищ.) Вздох Отченаша запрыгал по стенам, порождая причудливое многосоставное эхо.

      – Как разорвать вашу магическую связь, я не знаю. Но! Попробуй вести себя как чокнутая дура, – пожал плечами Бор. – Визжи, верещи, перемажься грязью, кусай его и все такое. Артур, конечно, хладнокровный тип, но и он не железный. Тонкая, в сущности, натура.

      Я с сомнением вскинула бровь, Борис развел руками и продолжил:

      – Думаю, в этом случае он сам отречётся от тебя и постарается не приближаться! Если бы мне какая-то долбанутая иномирянка ночью попробовала оттяпать большой палец или что похуже,