Улыбнись мне, Артур Эдинброг. Антонина Крейн

сейчас был просто бешеный. Столько ярости я не видела ещё никогда.

      Это же до какой мне стадии безумия надо доизображаться, чтобы его перещеголять?

      – Хорошо, – сказал Ван Хофф Нервный и встал на ноги, снова стремительно превращаясь в ледышку. Потом он протянул мне руку: подъём.

      Я обратила внимание, что, в отличие от Бориса, мой условный «хозяин» носил одежду холодных тонов: синий, изумрудно-зелёный, серый. И, да, она выглядит, как мечта перфекциониста. Отглаженная рубашка (правда, весьма припыленная после боя). Идеально завязанный галстук. На жилете выделяется герб-нашивка, который я наконец смогла рассмотреть. Видимо, это был символ университета Форван: бирюзовый четырёхлистный клевер, вписанный в серебряную шипастую звезду странной формы, весь увитый лентами с кучей непонятных слов и символов.

      Я проигнорировала ладонь Артура и поднялась сама. Тот недовольно поджал губы, но промолчал. А затем сказал:

      – Наверное, ты устала и хочешь переодеться. Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить.

      – Долго и счастливо, я надеюсь? – пробормотала я.

      – Нет. До конца июня.

      Я вдруг почувствовала, что и впрямь чудовищно устала. Вообще плевать, что будет дальше. Просто хочется поспать. И в душ. Видимо, весь адреналин выветрился.

      Разбираться, что тут происходит, буду завтра, с новыми силами. Может, на свежую голову это лучше получится.

      Или, возможно, это и вовсе окажется сном. Предположим, что в последние дни я просто слишком увлеклась работой над онлайн-уроком о Босхе, и теперь мне снится всякая чудь. Уже хорошо, что не голые люди, пляшущие с маракасами наперевес внутри совы, как в «Саду земных наслаждений».

      На прощание махнув Борису, я поплелась за Артуром к выходу. Бор вернул мне жест. Мастер Говерик снова шарахнулся от меня, как от прокажённой, но уже не так далеко, как утром, не на противоположную сторону комнаты. Привыкает, похоже.

      У порога Артур обернулся. Тонкая неприятная улыбка плясала на его губах:

      – Тронешь моего фамильяра – заживо закопаю, ясно? – очень тихо пообещал он Борису.

      Тот отвернулся и промолчал.

      8. Ваш вольер, мисс Виолетта

      Вслед за Артуром я шагала по гулким коридорам университета.

      Судя по всему, здание было старым – по-настоящему старым. Каменные стены потемнели, истёрлись и приобрели нежелательную для готики мягкость форм. У многих ангелов, стоящих в глубоких нишах, виднелись сколы на носах и пальцах.

      А ещё у половины из них имелась примечательная особенность… Я остановилась, чтобы рассмотреть одну из этих скульптур подробнее.

      – Что? – тотчас же оглянулся Эдинброг.

      Он шествовал примерно в метре передо мной, прямой и молчаливый, и я, признаться, уже думала, что он обо мне забыл. Но нет, смотрите-ка. На страже имущества.

      – Ваши ангелы. Они улыбаются, – задумчиво протянула я.

      Это действительно было так: скульптура стояла, наклонив голову набок, кокетливо расправив крылья, приподняв руку в благословении и растянув губы весёлой скобкой.

      Она