Вместе с Питером. Алёна Стимитс

не знала о жизни бабушки в северной столице.

      – И что там интересного? – перевела разговор мама. – Помню, как я любила гулять в Екатерининском парке, там еще рядом лицей, где Пушкин учился, – голос казался мечтательно-ностальгическим.

      – Мам, что значит «любила гулять»? Скажи еще, что и ты жила в Питере! – Алина усмехнулась в трубку, а сама подумала: «Да что за секреты такие вдруг всплывают?»

      – Не в Питере, а в Ленинграде. И не жила, а часто приезжала в гости к двоюродной бабушке, она как раз в Пушкине жила, неподалеку от дворца Екатерины. Я тоже чуть не осталась там жить… Ладно, к чему эти воспоминания на ночь глядя? Уже почти полночь, мне пора спать. Целую, дорогая. Спокойной ночи.

      – Целую. Пока, – Алина не заметила, как рука с телефоном сама опустилась на кушетку.

      «Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук», – колеса выстукивали мерный ритм. Алина еще какое-то время сидела, задумчиво глядя в черный квадрат окна, а потом незаметно для себя заснула.

      Сон был крайне странный, впрочем, как многие сны: будто идет она по лесу в компании нескольких людей, лиц которых не видит, и внезапно они выходят к болотистой местности, на кочках стоит небольшой дом, а Алине и ее спутникам нужно пройти на ту сторону болота, где снова начинается лес. Почва под ногами неустойчивая, они прыгают с кочки на кочку, ноги мокрые, начинается дождь. Добираются до домика с надеждой укрыться там от дождя, но не находят дверей.

      Затем картинка внезапно меняется, и Алина понимает, что находится во дворце, где была недавно на экскурсии. Огромная светлая зала залита миллионом огней, они заставляют сиять позолоту, которая здесь украшает абсолютно все: люстры, мебель, фигуры ангелов, лепнину вокруг окон и по всем стенам. Эти золотистые лучи отражаются в зеркалах и заливают все вокруг. Светло, как днем. Вот-вот должно начаться какое-то торжество или бал, гости все нарядные: дамы одеты в пышные платья, у них высокие прически – по моде девятнадцатого века. Слышны фразы на французском. Мужчина в ливрее объявляет вновь прибывших гостей: «Княжна Ольга Романова». Внезапно начинает играть музыка, и в этот момент перед Алиной появляется мужчина в ливрее и белом напудренном парике с золотым подносом в руке. «Шампань, мадам?» – произносит он на французский манер, склонив голову. Алина машинально берет бокал, замечая на подносе ветхий выцветший листок бумаги. Она делает глоток, пузырьки щекочут ей нос, и она громко чихает. Именно в этот момент поезд резко остановился, и она проснулась. «Бред какой-то! Приснится же такое!»

      Алина потерла руками лицо и снова взглянула на папку с фотографиями. Открыла ее, пролистала, снова закрыла. Перед тем как сложить альбом в сумку, она обнаружила пожелтевший листок, который почему-то до этого не замечала. На потемневшей, почти ржавой бумаге с расплывшимися печатями она разобрала слова: «Свидетельство о рождении. Романова Ольга». Алину бросило в жар. Она тут же позвонила матери:

      – Мама! Кто такая Романова Ольга?

      – С добрым утром, дорогая! Ты что, не спала совсем, какой-то