Позывной «Грэй». Helga Duran

и военной. Картинки были схожими с фотографиями, которыми пестрил интернет, такими одинаковыми и чёрно-белыми, так что снимать или фотографировать всё это не было смысла, да и желания тоже.

      Чем ближе мы подъезжали к линии фронта, тем хуже становилась дорога. Местами её вообще не было. Вместо асфальта – свежая воронка. Нам приходилось останавливаться и ждать по несколько часов, пока дыру не засыпят. И бесконечные пробки из гражданских на две полосы.

      Если тех, кто ехал нам навстречу, я ещё могла понять, они пытались выжить, то куда и зачем ехали те, кому с нами в одну сторону, я не понимала.

      На восьмой день ко мне пришло какое-то озарение и прилив сил. Я начала привыкать к трудностям? Или новость о том, что мы к ночи прибудем в пункт назначения, приободрила меня?

      Из разговоров с солдатами нам стало известно, что нас расположат в военном госпитале. Наверняка там удастся помыться и нормально выспаться? Это не могло не радовать, так что последний отрезок пути пролетел очень быстро.

      С другой стороны, послушайся я отца, я была бы уже дома. Я отгоняла эту мысль, утешая себя тем, что я всё же проделала этот долгий, изнуряющий путь, я справилась, я смогла, я не умерла, но всё равно было паршиво.

      В городе наша колонна разделилась. Танки и бронетранспортёры поехали в одну сторону, а машины с продовольствием и людьми, в другую. Я не вникала в эти манипуляции, потому что ничего не смыслила в армейских порядках. Скорее всего, госпиталь был не настолько вместительным, чтобы принять такое количество людей, только и всего.

      Кое-что я всё же уяснила – что бы ни происходило, где бы не находились солдаты, питались они в чётко обусловленное время.

      Радость от того, что наше путешествие закончилось, была недолгой. Здание госпиталя было древним, как мамонт, деревянные окна местами выбиты, у входа настоящая свалка из мусора. Внутри госпиталя так воняло хлором, что в горле першило.

      Людей тупо расселили по палатам, но койки стояли и в коридоре. В нашей с Бертой комнате было накурено, под кроватями бутылки из-под водки и пива, постельное бельё грязное! Зато в углу была раковина, так что можно было умыться, не выходя из палаты. Она тоже была грязной, и из неё жутко воняло мочой, но это всё можно было привести в порядок при желании.

      Устало стащив с себя защиту и рюкзаки, мы с Бертой первым делом проветрили комнату и собрали мусор. Я вызвалась вынести мешки с бутылками и поискать моющие средства и перчатки, а также разузнать про стиральную машинку. На такую постель даже присаживаться было небезопасно, да и одежду нам нужно было постирать обязательно.

      Кое-как отыскав одного из кижанских офицеров, я объяснила, что мне от него нужно.

      Он внимательно посмотрел на меня, поправил кепку, а потом приказал идти за ним. Мы спустились со второго этажа на первый. Офицер отпер ключом какую-то подсобку, вытащил оттуда ведро, швабру и банку чистящего порошка. Всё это он вручил мне.

      – Спасибо! – радостно поблагодарила я мужчину.

      Пройдя ещё