Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов). Игорь Нарский

могилу? Как это вообще возможно, чтобы европеец, который, согласно традиции, должен быть связан с христианской общиной тремя событиями – рождением, вступлением в брак и смертью, исчез с поверхности земли без ведома и участия общины?

      Манни был одинок. У него не было ни жены, ни детей. Единственная родственница – сестра-близнец – жила в Дании и, поговаривали, не испытывала добрых чувств ни к Мюнхену, ни к брату. Она распорядилась по поводу места и формы его погребения. Найденный друзьями Манни служащий мэрии, выполнивший ее распоряжение, не имел права раскрыть эту тайну и адресовал просителей к душеприказчице. А она, в свою очередь, не хотела разговаривать ни с кем из друзей Манни под тем предлогом, что у него якобы и друзей-то никогда не было. Ходили слухи, что покойника увезли на север Германии, кремировали и захоронили анонимно. Этого Манни опасался и ни в коем случае себе не желал, о чем собирался оставить дома письменное распоряжение. По другим слухам, его труп оказался в одном из криминологических институтов Германии на судебно-медицинской экспертизе.

      Квартира Манни оставалась опечатанной недели спустя после его кончины, автоответчик продолжал работать, в чем я убедился в конце апреля. Значит, на тот момент дело не было закрыто. Друзья гадают: почему полиция была оповещена о его исчезновении не 6, а только 7 февраля? И когда он все-таки умер? Все ли цело в его квартире, в которой, по слухам, он хранил деньги, драгоценности и предметы старины?

      Оставим эти вопросы полиции. Вряд ли ответы на них когда-нибудь станут доступны друзьям Манни. Но ясно одно: эту книгу можно рассматривать как единственный памятник, «воздвигнутый» в честь Манни.

* * *

      Блошиный рынок – замечательное пространство, с помощью которого можно было бы увековечить память о Манни. Блошиный рынок – это неповторимая, как в детском калейдоскопе, мозаика предметов, позволяющих заглянуть в частную и даже интимную жизнь людей, большая часть которых давно умерли. Это завораживает одних и пугает других. Именно тайны умерших, сокрытые в выставленных на блошином рынке предметах, притягивают и отпугивают. Он мало кого оставляет равнодушным, стоит лишь чуть присмотреться к нему. В этой среде Манни чувствовал себя как рыба в воде. А теперь он и сам стал прошлым с собственными тайнами, которые унес с собой.

      Ныне мы больше, чем когда-либо, убеждены, что Манни был неотделим от блошиного рынка, стал плотью от плоти его, а тот, в свою очередь, был формой жизни Манни. После его смерти проект постепенно приобрел новые акценты и вполне самостоятельную логику. Сегодня он посвящен не только блошиным рынкам (и Манни как его представителю), но и повседневному, приватному, неофициальному и непрофессиональному обращению с прошлым в целом. В ходе этой работы мы приобрели множество новых, совершенно неожиданных познаний. По каким-то вопросам – наверняка больше, чем знал или захотел бы рассказать