Ненавижу, потому что люблю. Наталья Соболевская

последней.

      Утром меня разбудили истошные вопли начальницы юридического отдела. Она орала так, что дрожали стены. Я пыталась что-то сказать в свое оправдание, но она тут же затыкала мне рот и продолжала визжать.

      – Елена Борисовна, что здесь происходит? Почему шум на весь этаж? – спросил мужчина. Я стояла с опущенными глазами и не заметила, когда он вошел.

      – Павел Леонидович, – запела женщина елейным голосом. – Да вот, девушка из моей приемной ночлежку устроила. Приехала на работу пораньше, а она у меня на диване разлеглась и спит.

      – Простите, – опять извинилась я, не поднимая головы.

      – Девушка, как вас зовут? – спросил меня мужчина.

      – Виктория, – робко представилась я и осмелилась даже взглянуть на него.

      Высокий, седовласый, приятный.

      – Это правда, вы ночевали в кабинете?

      – Да. Три ночи, – честно призналась я. – Но я не собиралась так жить долго. Как только я получила бы первую зарплату, сняла бы комнату.

      – Ты уволена! – зло выплюнула начальница.

      – Елена Борисовна, это не вам решать, – одернул ее мужчина. – Вы так возмущаетесь, будто она к вам домой забралась и в вашей кровати спала. Кабинет – не ваша собственность. Девушка никому не причинила вреда. Ничего не украла. Ситуации у всех бывают разные. И как поступить с ней, я сам решу!

      Павел Леонидович попросил меня следовать за ним, и я послушалась. Мы поднялись на верхний этаж и зашли в его кабинет. Павел Леонидович усадил меня в кресло и спросил:

      – Виктория, почему вы ночуете на работе?

      – Я ушла из дома, и мне негде ночевать.

      – Сколько вам лет?

      – Девятнадцать.

      – Учитесь?

      – Да. Но это не помешает работе…

      – Я не поэтому спрашивал. Почему вы ушли из дома?

      Я молчала. Говорить о причинах чужому человеку, да еще мужчине, я просто не могла и не хотела. Но вот только воспоминания и тоска по маме сделали свое дело, и слезы навернулись у меня на глазах.

      Павел Леонидович, быстро набросав что-то на бумаге, достал из ящика связку ключей и положил на стол.

      – Вот, Виктория, ключи и адрес. Можете там пожить. Это моя квартира, я там не бываю.

      – Нет, спасибо. – Я отодвинула от себя связку.

      – Виктория, какие бы причины у вас ни были уйти из дома и ночевать где придется, по вашей реакции видно – они вполне серьезные. Не отказывайтесь от помощи. Поверьте, она бескорыстная.

      Хоть я и сомневалась, но согласилась. Что-то подсказывало – я могу ему доверять.

      Павел Леонидович перевел меня в архив. Как он объяснил, Елена Борисовна женщина злопамятная и если на кого зуб заточила, то не отстанет. А в архиве она до меня не доберется.

      Вечером, когда я попала в квартиру, у меня округлились глаза и раскрылся рот. Я такой красоты и не видела. Жилье показалось мне огромным. Я только час решала, какую из трех спален занять.

      «Да, когда я смогу позволить себе снять комнату, буду скучать по этой обстановке», – подумала я, заходя в гостиную.

      В