Флотское братство. Сергей Зверев

поправил его старлей Воронцов.

      – Может быть, в пивницу? – предположил кто-то из офицеров.

      – Вот, точно, в пивницу! – воскликнул Мельников. – Я и говорю, где пьют, только в подвале…

      – И что, он был с вами? – нетерпеливо спросил командир судна.

      – Шел вроде бы с нами, – отвечал Мельников. – Потом обернулись, смотрим: нет его!

      – Когда обернулись? – спросил кавторанг Карамышев.

      – Ну… – Мельников замялся. – Когда стали первую пить…

      – Ясно, – оборвал его командир судна. – С того времени кто-нибудь Павлова видел?

      – Нет, он больше не появлялся, – отвечал Мельников. – Мы сидели, все ждали, вот придет, вот вернется, но его нет и нет. А потом нам самим пора уж было уходить, ну мы и подумали, что найдет Полундра дорогу на родное судно. Не маленький ведь…

      – Я слышал, что его вроде бы кто-то еще на улице окликнул, – сказал старлей Воронцов. – Перед тем как мы в эту подвальную подпьяницу спускаться стали. Я думаю, он с этим человеком и ушел тогда. Вот и местные газеты пишут, что пил он с каким-то поляком…

      – Какие газеты? – удивился Карамышев. – Ты откуда знаешь про то, что в польских газетах написано? Ты что, по-польски читать умеешь?

      – Я нет, – поспешно отвечал Воронцов. – Но мне одна знакомая девушка прочитала, перевела…

      Кавторанг Карамышев не ответил, некоторое время сидел неподвижно, тупо глядя на иллюминатор, за которым маячила панорама Гдыни.

      – Так ты видел этого поляка? – вдруг спросил он.

      – Краем глаза, товарищ капитан второго ранга, – отвечал старлей. – На вид типичный поляк, однако по-русски говорит, как мы с вами…

      – Ясно, – Карамышев кивнул. В отчаянии он снова схватился за голову. – Ох, черт возьми, вот не было печали…

      Все вежливо молчали.

      – Вообще, у этих поляков оперативность удивительная, – осмелился заговорить старлей Воронцов. – Если не сказать подозрительная. Сегодня утром нашли тело, и уже в газетах об этом написано, и результаты экспертизы предъявлены, русский офицер был сильно пьян. И даже фотографию обрубка не постеснялись поместить, да еще сфотографировано так отчетливо… Там смотреть, аж мороз по коже…

      – Фотография? – Карамышев уставился на Воронцова в упор. – Где фотография? Ну-ка, дай ее сюда!

      – Пожалуйста, товарищ капитан второго ранга! – Воронцов вытащил из кармана многократно сложенную газету и протянул ее командиру. Развернув ее, тот уставился на крупный снимок, помещенный на первой странице. Остальные офицеры также сгрудились вокруг, стали рассматривать фотографию.

      – Эх, четкая какая, – пробормотал один из них. – И правда, смотреть страшно…

      – Нагрудные значки вроде как его, – сказал катреранг Мельников. – Китель очень похож на тот, что он всегда носил.

      – Меня только удивляет, – сказал старлей Воронцов, – что обрублено как-то все чересчур аккуратно. Голову, конечности как ножом срезало. А на остальном теле ни одного рубца…

      – Бывает