Танцы с роботами. Стратегии успеха в эпоху искусственного интеллекта и автоматизации. Билл Бишоп

зависело от того, насколько хорошо мы вписывались в эту линейную промышленную структуру, наш мозг привык работать в рамках линейных пошаговых моделей. Затем мы выстроили такое общество, которое отражало существующие средства производства (сборочные линии), что еще больше укрепило индустриальные модели в нашем мозгу. Я, конечно, не нейробиолог, но когда я разработал эту гипотезу, мне стало ясно, что большинство из нас (99 %) мыслят в категориях «старого промышленного мышления», как я его называю. В последние несколько лет я видел свою миссию в том, чтобы излагать эту концепцию и объяснять, почему старое промышленное мышление изжило себя и больше не поможет в новой экономике.

      Происходящие политические и экономические потрясения можно объяснить одной главной причиной – глобальным переходом от старой экономики к новой, от экономики, основанной на сборочных линиях и конвейерном мышлении, к экономике, обладающей сетевой структурой. Это беспрецедентная историческая трансформация, которую мало кто понимает или признает.

      Есть один способ понять масштаб произошедшего. Последние 250 лет мы привыкли ходить на работу, отправляясь в некое физическое место: на ферму, фабрику, в офис или магазин. (Можно добавить больницы, школы и другие формы физических рабочих мест.) В этих местах мы были частью сборочного конвейера. Мы получали с предыдущего уровня исходные материалы, создавали добавленную стоимость, выполняя свою задачу, а затем передавали работу по конвейеру на следующий этап. Чтобы быть успешными на такой конвейерной работе, мы должны были выполнять свои функции быстро, сосредоточенно и не отвлекаясь. Наша главная задача заключалась в том, чтобы поддерживать работу конвейера.

      Я сам выполнял такую роль, когда два лета трудился на сборочном конвейере на пивоваренном заводе. Мне тогда было немного за двадцать. И хотя там я мог выпивать много пива (это был основной бонус в структуре моего вознаграждения), сама работа была очень утомительной и напряженной. Главным кошмаром для меня был страх сделать что-то такое, что приведет к заклиниванию аппарата для упаковки бутылок и остановке всего производства.

      Сейчас вы можете сказать, что вы не работаете на сборочном конвейере. Вы врач, юрист, IT-специалист или предприниматель. Вы не работаете на пивоваренном заводе. Но на самом деле вы все равно работаете на конвейере. То, как организована ваша работа, и то, как вы воспринимаете свою работу, имеет структуру конвейера. Проблема в том, что такой образ мышления для нас привычен, поэтому мы и не замечаем, что это всего лишь образ мышления. Такова наша реальность.

      Но кое-что изменилось. Хотя мы по-прежнему можем ходить на работу в офис, в домашний офис, на завод или на ферму (мой сын занимается экологическим сельским хозяйством), в действительности в наши дни мы ходим на работу в другое место. Мы все ходим на работу в сеть, и эта сеть называется интернет. С каждым днем все больше и больше нашей активности происходит в этой сети, и это все меняет.

      Это