Ночь страсти. Элизабет Бойл

прямую линию.

      Между тем Браммит продолжил свою речь. Ухмыляясь, он обратился к Джорджи:

      – Что ты сказала, моя сладкая? Возможно, он уже не кажется тебе столь привлекательным после того, как ты узнала правду. У твоего ухажера нет за душой и гроша. – Он еще больше выпятил грудь. – А мы трое только что получили денежное вознаграждение. За последние месяцы мы захватили достаточно французских кораблей, чтобы одеть тебя в шелка и бархат на многие месяцы вперед.

      – Или раздеть, – добавил Паскинс, подмигивая ей и заиграв кустистыми бровями.

      Джорджи вздрогнула. Одной мысли о том, что эти трое мужчин снимут свою форму, было достаточно, чтобы броситься к дяде и умолять его немедленно отдать ее в жены лорду Харрису.

      – Прочь, Ромул, – повторил Браммит. – Эта девчонка – наша.

      Ее защитник повернул к ней голову:

      – Что вы на это скажете?

      – Если вы не возражаете, я бы охотно пошла с вами.

      – Так и поступим, – сказал он, и его глаза озорно блеснули.

      Боже! На что она только что согласилась?

      Джорджи никогда не считала себя особо изнеженной и чувствительной барышней, но на тысячную долю секунды она безумно захотела быть такой, как все молодые леди – сидеть дома, вышивая какой-нибудь пустячок. Тут Колин снова сжал ее руку, и неожиданно Джорджи очень обрадовалась, что не была такой, как другие благовоспитанные девушки ее круга. Потому что им не доводилось почувствовать прикосновение его руки.

      – Джентльмены, вы слышали, что сказала леди: она идет со мной, – заявил Колин.

      Он повернулся, чтобы уйти, и в этот момент Паскинс как молния бросился вперед, схватил Джорджи за свободную руку и рванул к себе. Колин попытался ударить его, но безуспешно, так как двое других офицеров заломили ему руки назад и оттащили в сторону.

      – Будьте вы прокляты! – воскликнул он. – Вы не смеете поступать так по отношению ко мне и леди.

      Он попытался вырваться, но Браммит и Хинчклиф держали его словно в тисках.