Код Розы. Кейт Куинн

углу мерно тикали часы. Голубое атласное платье соскользнуло с наваленного на кровать вороха одежды. Сейчас вопрос, что она наденет, отправляясь смотреть, как принцесса Елизавета сочетается браком с ее бывшим парнем, казался просто чушью. Озла в сердцах отбросила зашифрованное послание, и солнечные лучи, отразившись от кольца с крупным изумрудом, которое жених надел ей на левую руку четыре месяца тому назад, рассыпались зелеными искрами по строчкам шифра.

      А ведь любая другая женщина, подумала Озла, получи она письмо с угрозами от пациентки психбольницы, сразу бросилась бы к будущему мужу. Жениха не могло не заинтересовать известие, что любимой женщине угрожают сумасшедшие. Но Озла уже знала, что не обмолвится об этом ни единой живой душе. Несколько лет в Блетчли-Парке кого угодно научат держать язык за зубами.

      Иногда Озла размышляла, сколько же их в Великобритании, женщин вроде нее, день за днем, с утра до вечера лгавших своим близким о том, чем они занимались во время войны. Ни разу не обронивших: «Теперь-то я обычная домохозяйка, но когда-то взламывала немецкие шифровки в Шестом корпусе» или «Может, я и кажусь безмозглой светской барышней, но когда-то я переводила в Четвертом корпусе приказы для ВМФ». Столько женщин… Ко дню победы в Европе среди персонала Блетчли-Парка вместе со всеми филиалами на одного мужчину приходилось четыре женщины. По крайней мере, такое создавалось впечатление, если поглядеть на стайки девушек с прической «Победа» и в платьях экономного покроя, выбегавших из дверей в конце смены. Где теперь все эти женщины? Сколько воевавших на фронте мужчин читали прямо сейчас утреннюю газету, даже не подозревая, что сидящая напротив перед банкой джема жена тоже воевала? Пусть работницы БП и не стояли под пулями и бомбами, но они сражались – о да, и еще как. Теперь их называют просто домохозяйками, учительницами, «безмозглыми дебютантками», а они, вероятно, прикусили язык и скрыли свои раны – совсем как Озла. Потому что работницы БП тоже получили свою долю военных ранений. И не только женщина, приславшая Озле квадрат Виженера, сорвалась, не выдержав напряжения, и очутилась в дурдоме, невнятно бормоча.

      «Вытащи меня отсюда, – вот что было зашифровано в ее послании, – ты передо мной в долгу».

      И много о чем еще говорилось в той записке…

      Телефон оглушительно заскрежетал, и Озла, подскочив от неожиданности, схватила трубку.

      – Может, все-таки встретимся? – выпалила она, сама удивляясь, какое облегчение принес ей этот звонок. Пусть они с бывшей подругой на дух друг дружку не переносят, но если не придется справляться с этой проблемой в одиночестве…

      – А с кем это вы встречаетесь, мисс Кендалл? – Голос был мужской, вкрадчивый, маслянистый, как пленка бриллиантина на волосах торговца обувью в Чипсайде. – Куда вы собрались? Быть может, на тайное свидание с женихом принцессы?

      Озла выпрямилась. Напряженные нервы внезапно успокоились под всплеском чистейшего омерзения.

      – Не помню, для какой скандальной газетенки вы пишете, но прекратите