Студенческие будни. Александр Олегович Лобанов

не забыл. Даже наоборот – всегда помнит о своих первоочередных должностных обязанностях! Ведь этот студент не кто иной, как упомянутый ранее Дима – староста группы. И его цель – подать на подпись Преподу журнал посещаемости.

      "А вот Лёха говорил, что его не было на паре… Как же так?" – спросит внимательный и обладающий завидной памятью читатель.

      "Разве не было?" – удивлённо отвечу я, автор. А Дима, услышав столь оскорбительное для него предположение, и вовсе возмущённо нахмурится и гневно взмахнёт журналом.

      Да нет же! Был. Точно был! Просто слишком увлечённый своей газетой Лёха его не заметил. И кому вы, в конце концов, больше доверяете: уважаемому в самом деканате старосте или какому-то там Лёхе?

      Лирическое отступление, часть 1

      В славные времена СССР наше высшее учебное заведение было Институтом. Затем, в тысяча девятьсот девяносто пятом году, после соответствующей реструктуризации, ВУЗу присвоили высокое звание Академии. Именно в Академию поступали Лёха и остальные будущие пивовары в тысяча девятьсот девяносто восьмом. "Обучаться в Академии" – звучит весьма солидно, не правда ли? Клянусь зачёткой, ни один злопыхатель не посмел бы сказать Лёхе в лицо, что он не достоин именоваться академиком. Но жизнь не стоит на месте, и всего год спустя руководство ВУЗа решило замахнуться на большее, а именно: получить статус Университета. Захотело – и сделало, то есть – получило. Теперь наш ВУЗ стал именоваться Университетом Низкотемпературных и Пищевых Технологий (сохранив при этом старое доброе прозвище "Холодильник").

      У многих далёких от понимания кулуарных тонкостей студентов немедленно возник один очень важный вопрос: "А в чём вообще разница?" (Как он мог не возникнуть? Ведь когда ты гордо расскажешь об этом изменении в названии ВУЗа друзьям, родственникам, соседям по подъезду – они тоже попросят у тебя разъяснения.) Поскольку я, автор, никаких полезных знакомств в ректорате или хотя бы в деканате не имею и обратиться за комментариями к вышестоящему начальству никак не могу, то что же мне остаётся? Лишь довольствоваться слухами, домыслами и личными наблюдениями – благо наблюдать было за чем…

      Вот, например: присвоение нового звания поразительно точно совпало с ремонтом мужского туалета во втором корпусе. Говорят, это событие даже сопровождалось торжественным перерезанием красной ленточки проректором по хозяйственной части (если на самом деле такой должности не существует – неплохой повод её ввести). Отреставрированный сортир был не чета себе прежнему: светлая кафельная плитка приводила посетителей в совершеннейший восторг, удобные и уютные кабинки вызывали бурное и неподдельное восхищение, мусорный бачок поражал изяществом форм. Ни один – даже самый заядлый – курильщик не смел нарушить строжайший запрет ректора на курение в пределах ВУЗа, когда со стены на него укоризненно смотрело отражённое в зеркале над раковиной его собственное – изрядно помолодевшее благодаря мягкому освещению – румяное лицо. Лицо, прозревающее самую душу, как будто спрашивающее: "Неужели тебе не стыдно?