Квест. Виктория Старкина

(всегда стелила себе два, а то и три одеяла), лежала, потягиваясь, пытаясь вспомнить, что снилось этой ночью. Так делаю всегда, потому что если сразу вскочить, – сны отступают. И как ни старайся, невозможно воспроизвести в памяти точную картину приснившегося. А ведь иногда сны бывают важны! Иногда несут в себе тайный, скрытый смысл, дают ключ к подсознанию или намекают на неведомое будущее. Потому всегда тщательно вспоминаю и только затем встаю с постели. В этот раз тоже погрузилась поглубже в водовороты памяти, а потом вспомнила и резко вскочила, настолько кошмарным показался мелькнувший сон, но хуже того, когда снились такие сны, – я всегда знала, сразу же знала, что сон – вещий, что он – точно сбудется.

      В волнении откинула одеяла и бросилась к окну. Существует поверье – если удастся посмотреть в окно, прежде чем расскажешь кому-то свой сон, – приснившееся не исполнится. Но едва взглянула в окно, едва перед глазами качнулись ветви калины, свешивающиеся на террасу, засыпающие ее белыми лепестками во время цветения, как перед глазами встали страшные события вечера: Алла с безумными глазами, с ножом в руках, которая пыталась убить меня и лишь чудом не ударила, Артем, погнавшийся за ней с оружием, – то забыла о своем сне, в ужасе прижала руки к вискам, пытаясь прогнать наваждение. А вдруг это тоже сон? В последнее время моя жизнь стала слишком иллюзорной: Тонино, пустой дом, сияющая бальная зала, ревнивая женщина с ножом, пытающаяся убить. И к кому она ревнует! Ко мне! Разве можно даже вообразить подобное? Чтобы сам Тонино обратил на меня внимание, просто смешно! Наверное, все это и правда лишь сон, лишь грезы. И бал, и Тонино. Мои мечты…

      Громкие голоса, доносившиеся с кухни, вывели меня из оцепенения. И если чуть слишком низкий тембр тетки, обычный спор отца и матери не удивили, то голос Альберта Альбертовича стал неожиданностью. Обычно он не приходит к нам в дом: боится вызвать недовольство тети Флоры. И уж точно никогда не случалось, чтобы Альберт заявился с утра пораньше! Наверное, произошло что-то экстраординарное, как минимум, необычное! А необычное в Донске случалось нечасто!

      Торопливо оделась, пригладила волосы, осторожно, стараясь остаться незамеченной, прокралась в ванную комнату, умыться. До меня долетели обрывки фраз: «как такое могло произойти, никогда подобного не было…» и «надо же, какое горе…»

      Не помня себя от удивления и почти сгорая от любопытства, я быстро вышла из ванной, спустилась на три ступеньки вниз, – кухня располагалась чуть ниже основной части дома, – и тут же увидела отца: он повернулся спиной к окну, опираясь на подоконник, мать и тетка сидели за столом. Альберт стоял посреди комнаты, меня он видеть не мог. Тетка первой заметила.

      – Луиза, деточка, – низким грудным голосом бухнула она, – А вот и ты! Несчастье-то какое, ты ж с ней дружила вроде… Ну или, может, не дружила, нет, скорее приятельствовала.

      – Доброе утро, – растерянно поздоровалась я, Альберт обернулся и кивнул. – Что-то случилось? Я подумала так, услышав голос Альберта Альбертовича. А теперь, когда вижу ваши лица, уже знаю: произошло что-то