Потерянная связь. Саша Лобащук

с каждой секундой. Не зная, чего ждать на этот раз, я плюхнулся обратно на стул и замер. Телефон я все так же держал в зачем-то крепко сжатых пальцах, и нервно елозил ими по экрану. Пришла мысль, что надо бы позвонить в скорую, но к мысли этой я не прислушался, с любопытством и ужасом ожидая, что же случится дальше.

      А свечение тем временем перестало нарастать, и пространство, где я находился, – и это едва ли была моя кухня – озарилось мягким синим светом. Я четко видел себя, свои руки, стул, на котором сидел, но вот остальных предметов, несмотря на то, что я все еще мог их коснуться, просто не было. Набрав в легкие воздух, я снова собрался закричать, неизвестно, на что надеясь, но пол подо мной внезапно дрогнул, и, свалившись со стула не столько от толчка, сколько от неожиданности, я только и смог, что громко и неловко пискнуть. Стул тут же исчез, будто провалившись в другое измерение – других ассоциаций это внезапное перемещение у меня не вызвало. Задыхаясь от страха, я нащупал ножки стола, и заполз под него, на ходу все-таки включая телефон, который каким-то чудом не упустил из рук при падении. Хоть я все так же оставался как на ладони посреди темно-синего бесконечного пространства, под столом мне было чуть спокойнее, и, прижавшись спиной к невидимой стене, я поднес устройство к глазам. Сети не было, как я и, почему-то, ожидал, но вот остальное творившееся на экране вызвало у меня глубокий шок. Экрана блокировки не было: хотя сразу после покупки я точно ставил пароль; а вместо заставки с умиротворяющим пейзажем, которую я так тщательно выбирал, а, следовательно, никак не мог бы забыть, был черный фон с тем же синеватым светящимся туманом, что окружал сейчас меня. Что на экране, что за его пределами, туман шевелился и переливался из глубокого синего цвета в изумрудный, и эту картину тоже можно было бы назвать умиротворяющей, если бы каждую секунду я не думал о том, в какую жопу я попал и почему. И, честно говоря, вариант со слепотой, который я предположил в самом начале, нравился мне куда больше, чем та неизвестность, в которой я пребывал прямо сейчас.

      Несколько раз я глубоко вдохнул и выдохнул. Паника мне ни к чему. В который раз огляделся, не зная, что мне это даст, и, когда пол подо мной снова задрожал, на этот раз продолжительнее и сильнее, я только поплотнее прижался к стене и затаил дыхание. Раздался противный скрежет, и под ногой у меня что-то запульсировало, из-за чего я резко дернулся, и, судя по звуку бьющегося стекла, сбил со стола чашку. За сгустившимся чертовым туманом ничего не было видно даже в полуметре от меня, поэтому, имея позади стену, а впереди нечто шевелящееся, пытающееся пробиться сквозь плитку и возможно даже живое, я мог только замереть и ждать своей участи, какой бы она ни была. Тем временем землетрясение продолжалось, и по разным сторонам от себя я слышал все тот же скрежет, что могло означать только одно: что бы это ни было, я уже был окружен. Единственное, о чем я тогда мог подумать, – слышат ли соседи эту адскую вечеринку, и догадались ли они вызвать полицию. Как бы странно это ни