Под чёрным солнцем. Ярослав Васильевич Ворон

если «завтра» их обеспечат метровыми линейками, так что заказывай! А то у меня было с собой две на образец, так одну Фарлит взял для печатного станка, другую Мотенор для бумаги, и ещё просят.

      – Закажу. Всё уже выяснил, только заказ разместить.

      – Прекрасно! Артур, – Алина повернулась к Стражу Вихрей, – а вот архивы в Ласимеле изучать – это на тебе, вместе с Леренной, понятно. У Даши девочки, у меня лавка, у Лары практика, Лейле поступать надо, только ты летом более-менее свободен.

      – Да, и читаю уже нормально по-тарлаонски. А на кого ты лавку оставишь, когда в экспедицию отправимся? На Казимира Чеславовича?

      – Нет, его я в наши тайны посвящать не буду – пусть обычными покупателями занимается, которые «с улицы». На Лару, больше не на кого. Так что жду вот, пока ей восемнадцать исполнится. Даша, конечно, справилась бы лучше, но, сам понимаешь…

      * * *

      Единственный закуток под лестницей в подъезде уже был занят чьей-то детской коляской, да и совмещать прогулку с походом по магазинам ни Нате, ни Даше не приходилось, поэтому связываться с колясками они не стали – на первую прогулку Динару и Олю вынесли в слингах. Тихий летний вечер, тихий зелёный скверик, тихо спящие девочки – и тихая беседа.

      – Лёшик пошёл регистрировать, а мы же с ним не расписаны! – со смехом рассказывала Даша. – Думали, раз Артур позаимствовал в том казённом заведении сразу два бланка, то Несси изобразит ещё одну справку, и лишнего внимания мы не привлечём, ан нет! Пришлось ему заявление писать о признании отцовства.

      – Да это сейчас сплошь и рядом, – успокоила её Ната. – Кто поумнее – не торопится расписываться, это только если «ну девочке хочется». Погребальное платье и всё такое.

      – Именно что погребальное, – Даша тоже прекрасно знала, что на Руси, как и на Востоке, белый цвет был траурным. – «Надежд погибших и страстей несокрушимый мавзолей»3.

      – Слушай, ты таки хочешь ещё больше смеяться? – Ната вспомнила одно из выражений переехавшего в Петербург к сыну Льва Моисеевича, которого она продолжала изредка навещать. – Представь себе Лару в белом платье.

      – Ой!.. – Первая ученица расхохоталась настолько неудержимо, что Оля открыла глаза, хоть и не стала торопиться сразу плакать. – Наталь, она же разве что в гробу так лежать будет!.. Артура всё ругаешь за чернушные шуточки, а сама… – смех разбудил и Динару, которая, в отличие от Оли, начала требовательно вопить, и Лесные Сёстры заторопились домой.

      * * *

      – Всем бы такого друга, как Артур! – заметила Ната за ужином, когда девочки уже были «кормлены, купаны и в кроватки ложены», а Инесса пошла погулять в компании Ани и Романа. – Не просто благородный, а ещё и заботливый. Тефтели те же, например, – ужин им готовил как раз Страж Вихрей. – Специально пряностей положил по минимуму – помнит, что ты кормишь. Но он, как всякий незаурядный человек, иногда бывает просто невыносим! Ты помнишь, как с ним познакомилась? Я вот примерно так же.

      – Ладно, что уж вспоминать, – тихо улыбнулась Даша. – Это

3

М. Лермонтов, «Демон».