Золото Карамкена. Юрий Николаевич Мильчинский

по-серьёзному, обещаю. Ты ведь знаешь, как сложно в наше время печатным СМИ – ни минуты покоя и простоя, иначе всё развалится. А у меня коллектив. Да и бренд газеты многолетний уже. Так что некогда пока мне гантели поднимать и грушу молотить. Я как Марк Твен, весь в работе.

      Олег с улыбкой протянул руку с рюмкой, чокнулся и с удовольствием проглотил коньяк. Сварили ещё кофе.

      – А знаешь, всё, в принципе, может быть объяснимо. Это действительно мужчина с ребёнком, который приходил на то место, где погибла его жена. Приходил ночью. Трагедия ведь ночью произошла, вот он и рассказывал сыну, как всё было. Маму мальчика вспоминали. Рядом, в пятнадцати километрах от Утёсного, я так понимаю, был жилой посёлок? Вот они там и жили. Кстати, надо посмотреть, в какие числа их чаще там видели. Может, с днём трагедии совпадёт? Мальчик вырос и в 1975 году уехал оттуда. Можно ещё, конечно, пофантазировать, но смысл понятен. Ну и другой вариант: всё это, от и до – сплошная мистификация. Родилась легенда, обрастала всё большими подробностями. А документы – фальшивка. Чтобы состряпать акты и протоколы, много ума не нужно. Сам знаешь – и не такие бумаги «рисовали», когда это кому-то надо…

      – Кому это надо? Интересный вопрос. Давай вот под кофеёк я тебе дальше расскажу, а документы и фото потом глянешь. Я спорить и убеждать ни в чём тебя не хочу. Всё что знаю, сейчас расскажу, покажу бумаги. Хочу знать твое мнение по этому вопросу.

      На чём я там остановился? Ага, на подписке о неразглашении. Теперь дальше. В 1975 году в те места по осени люди приезжали целыми семьями. Сто пятьдесят километров от Магадана – это, по меркам Колымы, совсем рядом. Два часа езды, если не торопиться. Ягоды, грибы собирали, в реке Ветрушке рыбы всегда полно было, костры жгли, шашлык жарили. И вот одна семья – папа, мама и двое детей – тоже как-то поехали в те места по грибы. Ну, в общем, на девочку десятилетнюю медведь напал. Ударил лапой по ноге, почти оторвал. Кровь, крик… Чего тебе говорить, ты это прекрасно представляешь. Отец с матерью поняли, что это всё. Конец. Они бессильны что-либо сделать. Девочка умирала на глазах. А вот теперь слушай. Из зарослей стланика вышел молодой мужчина. Он молча подошел к умирающей девочке – она была без сознания – положил ей одну руку на лоб, другую на ногу, поднял глаза к небу и замер. Кровь остановилась. Мужчина достал из кармана платок с узорами и обмотал им ногу девочки. Родители не могли пошевелиться, наблюдали со стороны, как под гипнозом, брат девочки тоже не мог даже пальцем двинуть. Какая-то сила удерживала их. Причём всех накрыл покой. Ни страха, ни ужаса, тишина и мир вокруг. Это, Юра, я тебе говорю словами свидетеля этого происшествия, так, как он мне это рассказывал. В общем, по их ощущениям, время остановилось. Когда очнулись, девочка спала мирно, нога укутана платком. В общем, жива и здорова. Что называется, встала и пошла. Представляешь состояние родителей? Даже шрамов не осталось! Только лохмотья окровавленные от одежды девочки валялись. По их ощущениям, времени, пока они в этом анабиозе пребывали, прошло часа два.