170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка. Сойка Светлая

любовью одаряла мужа, и да, не готова была к осознанному материнству». На это я ей ответила, что знаю об этом… Ведь я в этом жила много лет.

      По привычке, мама попыталась спихнуть все на своего строгого отца, моего дедушку. Якобы из-за его трудного характера она стала такая жёсткая, критикующая, бескомпромиссная, грубая.

      Тогда я спросила ее:

      – Так поэтому ты стала такой мамой? Из-за своего отца?

      – Ну да…

      – Я вот тоже из-за своей мамы, то есть, из-за тебя, стала делать многие вещи: говорила дочке что люблю ее по 100 раз на дню, обнимала ещё так часто, как могла. Доверяла ей полностью, не лезла никогда в ее телефон (до той ужасной ночи), разговаривала с ней часами, отвечала на все ее вопросы (даже на очень неудобные), разрешала гулять сколько и когда хочет. Приглашала ее друзей к нам домой, покупала ей подарки, готовила красивые праздники, старалась делать сюрпризы, занималась с ней рисунком, выбирала кружки по ее желанию и поощряла ее успехи. Помня ужасы государственных детсадов, все детство Соня проводила в частных детских садиках. И я без колебаний забирала ее, если мне не нравился воспитатель или Соне было не комфортно среди детей в группе. Очень уж хорошо я помнила, как это больно и страшно – быть совсем одному, когда тебя некому защитить, некому помочь. Мы с Сашей устраивали ей каждый год дни рождения с шарами, подарками, праздниками для друзей. Если Соня говорила, что чувствует себя не важно, я всегда верила ей, не хотела, чтобы она шла в садик или в школу при малейшем недомогании и оставляла ее дома. Извинялась всегда, когда срывалась или была не права. Старалась договариваться с ней, выслушивая ее желания и часто соглашалась с ее доводами. Не дулась на неё сутками.

      И все это именно из-за того, что у меня была вот такая Мама… Больше всего на свете я не хотела быть как моя мама.

      Но и этого всего оказалось недостаточно! И все равно я напортачила… Потому что как бы я не пыталась, моя натура Сталина периодически проявлялась: «Расстрелять!» я очень критична и требовательна к себе. Но и к близким тоже. И пока я с этим справляюсь не очень успешно…

      Моя мама на это грустно сказала: «Да… а я вот ничего этого не делала… Растёт и растёт себе там ребёнок, главное, чтобы учился хорошо…»

      Тогда я не сдержалась:

      «На месте Сони должна была быть я много лет назад! Это было невыносимо! Это я хотела умереть, лишь бы только не жить… вот так… Только сил и смелости не хватало… И до сих пор я не чувствую, что достойна любви и не верю, что могу любить сама. Почему так?!»

      Я вспомнила, как однажды порезала себе вены. Вспомнила, как пыталась уйти из дома. Настолько невыносимой мне казалась жизнь рядом со своей мамой. В итоге я смогла «сбежать» из своей домашней тюрьмы. Но я так и не смогла стать нормальным, уверенным в себе, счастливым, добрым человеком. Не могла стать хорошей женой. Не смогла стать хорошей матерью. Неужели моей бедной девочке было так же плохо рядом со мной? Даже намного хуже, раз она все же сделала это?…

      Соня смогла «сбежать»