Воспламеняющая взглядом. Стивен Кинг

было реальностью, а что галлюцинацией? Размышления на протяжении двенадцати последующих лет так и не дали Энди Макги ответа на этот вопрос. Однажды ему показалось, что по комнате летают предметы, словно дует невидимый ветер, – бумажные стаканчики, полотенца, манжетка для измерения давления, смертельно опасный град из ручек и карандашей. В другой раз, несколько позже – или на самом деле это случилось раньше? Определенной последовательности просто не было – одного из подопытных свела судорога, а затем остановилось сердце – или это тоже показалось? Были предприняты суматошные попытки оживить его с помощью искусственного дыхания и укола непосредственно в грудную клетку и, наконец, с помощью аппарата, издававшего высокий звук и состоящего из двух черных колпаков с протянутыми от них толстыми проводами. Энди казалось, он помнил, как один из «ассистентов-выпускников» орал: «Качни его! Качни его! Или давай их мне, балда!»

      И еще он спал, то будто погружаясь в туман, то выходя из него. Он разговаривал с Вики. Они рассказали друг другу о себе. Энди поведал об автомобильной аварии, в которой погибла его мать, и о том, как он после этого провел год у своей тетки в состоянии нервного шока от горя. Она рассказала ему, что, когда ей было семь лет, парнишка из бюро дежурств, которого вызвали, чтобы присмотреть за ней, пытался ее изнасиловать, а теперь она ужасно боится интимной близости, это было главной причиной разрыва между нею и ее приятелем. Он все время настаивал на постели.

      Они рассказали друг другу подробности, о которых мужчина и женщина не говорят, если не знакомы много лет… О которых мужчина и женщина зачастую вообще никогда не говорят, даже в темноте супружеской постели спустя десятилетия совместной жизни.

      Но разговаривали ли они вслух?

      Этого Энди никогда не узнал.

      Время остановилось, и все же оно прошло.

      Мало-помалу он выходил из дремотного состояния. Рахманинов смолк… если вообще он когда-нибудь звучал. Вики мирно спала на койке рядом с ним, сложив руки на груди – руки ребенка, который заснул, произнося вечернюю молитву. Энди посмотрел на нее и понял, что в какой-то момент он влюбился. Возникло глубокое и все заполнившее непреодолимое чувство. В этом не было сомнений.

      Некоторое время спустя он осмотрелся. Несколько коек пустовало. Человек, быть может, пять из подопытных оставались в комнате. Некоторые спали. Один сидел на кушетке, и ассистент – совершенно нормальный ассистент-выпускник лет, может, двадцати пяти – задавал ему вопросы и записывал в блокнот. Подопытный, очевидно, сказал что-то смешное, потому что они оба рассмеялись – негромко, осторожно, как смеются, когда рядом кто-то спит.

      Энди сел, проверил себя. Самочувствие хорошее. Он попытался улыбнуться – улыбка получилась. Мускулы мирно покоились на местах. Он был бодр и свеж, каждое ощущение остро отточено и помыслы чисты. Точно так же он чувствовал себя, когда ребенком просыпался в субботу утром, зная, что велосипед стоит на подставке в гараже, а впереди у него два полностью свободных дня, праздник, о котором мечталось, где все развлечения бесплатные.

      Подошел