Костры из лаванды и лжи. Валерия Шаталова

окутало ароматом мужского парфюма с нотками бергамота и чего-то хвойного. Неожиданно закружилась голова. Сердце сорвалось в галоп. Несколько томительно долгих мгновений горячие руки незнакомца, которого она так до сих пор и не увидела, словно прожигали купленную полчаса назад новую футболку и рассылали по телу мириады мурашек. Затем Женю деликатно вернули в устойчивое положение вместе со стулом, а Моник расплылась в улыбке и проворковала:

      – Эдуар, ты как всегда вовремя!

      Незнакомец сделал пару шагов вперёд, наклонился и поцеловал француженку в щёку. Затем чуть повернул голову, бросил в сторону Жени раздражённый взгляд и поинтересовался вежливым, но холодным тоном:

      – Вы не ушиблись, мадам? Всё в порядке?

      Теперь она видела, что перед ней стоит не кто иной, как мсье Эдуар Роше, владелец отеля Шато Д'Эпин и экс-супруг покойной любительницы фениксов.

      Фотографии в сети не лгали. Резкие черты лица мужчины в сочетании с густыми чёрными бровями придавали его облику мрачную строгость. Из-за тёмных, чуть вьющихся волос, небольшой щетины и смуглой кожи мсье Роше можно было принять за испанца. Светлым в нём была разве что кипенно-белая рубашка под чёрным пиджаком костюма.

      Да, фотографии не лгали. Однако ни одна из них не могла передать того демонического взгляда, которым он окинул Женю. Складывалось впечатление, что мсье Роше чем-то недоволен, хоть Женя и не могла бы точно определить, как это поняла. Может, дело было в напряжённом повороте головы, или в двух вертикальных морщинках, что залегли между бровей. А может, всё дело в том, как угрюмо были поджаты его губы.

      Она, наверное, вовсе бы не удивилась, если бы мсье Роше вдруг сорвал с себя галстук, распахнул пиджак, выхватил из ножен шпагу и с криком «На абордаж!» набросился бы на неё, словно заправский средиземноморский пират.

      Шпаги, конечно, никакой под пиджаком не имелось. Чего нельзя было сказать о чувстве неловкости, что парализовало Женю. Мурашки не унимались, биение пульса отдавалось в ушах.

      «Чем он так недоволен? В чём я успела провиниться? В том, что посмела раскладывать нижнее белье на глазах у почтенной публики? Или в том, что вообще дышу воздухом Прованса без его на то позволения?»

      Нервно стиснув ложку, Женя сглотнула и зачем-то ответила на его дежурный вопрос, внезапно выпалив:

      – Всё было бы в порядке, мсье, если бы вы не подкрадывались сзади, – её голос позорно задрожал, – и не заглядывали людям через плечо!

      Мсье Роше удивлённо поднял брови. А Жене тут же захотелось стукнуть себя ложкой по лбу за дерзость.

      – Считаете, это я виноват, что ваш стул накренился?

      – Считаю!

      «Господи, что я несу?!»

      Женя сама не понимала, что на неё нашло. Цвет её щёк уже, наверное, сравнялся по цвету с пунцовым навесом. Шея и уши горели. А мужчина невозмутимо перевёл взгляд на Моник:

      – Разве можно таким колючкам продавать трусики с котятами? Там должен быть нарисован как минимум огнедышащий дракон!

      «Шёл бы он со своими драконами в… куда