Костры из лаванды и лжи. Валерия Шаталова

ткань можно пересчитать все кубики пресса. Сглотнув, Женя подняла голову и уставилась в обсидиановое лицо, на котором блестели умные карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Но, собственно, на этом волосяной покров головы и заканчивался.

      Осознав, что уже полминуты бесстыдно пялится на подошедшего, а Моник и незнакомец с лукавыми улыбками наблюдают за её реакцией, Женя резко вскочила, чуть не опрокинув стул. Впрочем, это не помогло сравнять шансы, мужчина всё равно был выше её как минимум на две головы.

      Молчание затягивалось, Женины щёки наливались огнём, но наконец Моник смилостивилась:

      – Эжени, позволь представить тебе мсье де Гиза, управляющего нашим музеем.

      – Доброе утро, красавица, – снова просиял мужчина яркой белозубой улыбкой.

      Женя смутилась ещё больше, но выдавила робкое:

      – Здравствуйте.

      – Это Эжени, – представила её Моник. – Твоя новая подопечная.

      – Моя? – мужчина удивлённо посмотрел на француженку.

      – Твоя, твоя. Ты же искал архивариуса. «Ру дю дэстен» прислали её.

      – Вот как.

       Он отодвинул для Жени стул, приглашая вновь присесть к столу. Сам устроился рядом. Расторопная официантка подала ему кофе. Маленькая фарфоровая чашка тут же утонула в его здоровенной ладони. А Женя ощутила себя ёжиком в тумане, что сидел рядом с огромным медведем. И туман в данном случае был не просто фигурой речи – в воздухе и правда повисла какая-то напряжённая неопределенность.

      – Фабрис, в чём дело? – полюбопытствовала Моник. – Что случилось?

      – Я звонил в агентство в среду, кандидатов на эту должность не было.

      – Ну а теперь появились. «Ру дю дэстэн» обязательства выполнили. Я с утра отправила им подтверждение.

      – Моник, рыбка моя, ты и без того слишком много работаешь. Оставь дела музея мне.

      Француженка чуть нахмурилась.

      – Ты не появлялся несколько дней.

      – Открытие галереи в Марселе немного затянулось, – произнёс он, отпивая кофе.

      – У тебя всегда так. Впрочем, это не важно. Но я не понимаю, в чём проблема? Эжени специально прилетела из России.

      Женя удостоилась внимательного взгляда и множества вопросов про Самару, Эрмитаж, медведей и балалайки. Но вот чего за столом не обсуждали, так это новые обязанности Жени. А сама она спросить об этом так и не осмелилась.

      Завтрак закончился радушным предложением полюбоваться прекрасным парком, что располагался с восточной стороны замка. А по дороге из «цветочной» гостиной управляющие дали ей подробные указания, как пройти к нужному выходу, а сами скрылись за дверью одного из кабинетов. Женя растерянно смотрела им вслед. Не таким она себе представляла знакомство с новым начальством.

      Помявшись и теребя пуговицу на блузке, она всё же решилась на отвратительный поступок.

      «Парк никуда не денется. Моя судьба мне важнее…»

      Она осмотрелась по сторонам, сняла босоножки и босиком подкралась к двери. Можно было даже не прикладывать ухо, голоса и так были отчётливо слышны.

      – Какой