Дни невольных участников. Проблема доверия. Диана Абашкина

каждый раз оказывается прав. С другой стороны, это что-то вроде нашего менталитета, поэтому неудивительно, – пробормотал про себя молодой человек. – Когда-то Рогов спросил у меня то же самое. И знаешь, что мы с тобой пропустили? – похоже, Денис получал искреннее удовольствие, задавая вопросы и самостоятельно отвечая на них. – Это не маленькая деталь, но мы постоянно упускаем ее из виду. Верно, я о крестьянах. Не то, чтобы мне действительно было интересно наблюдать за ними, но это помогает в понимании текущей ситуации. Удобно воспринимать их существование как должное, не правда ли? Но именно от этих людей будет зависеть судьба революции.

      Веронике было нечего сказать. Конечно, крестьяне попадали в ее поле зрения, но каким-то странным образом она сочла их ненужными упоминания. Жестоко и несправедливо, но, похоже, это была позиция истинной дворянки.

      – Вот еще интересное наблюдение: понятно, что с родом Гордеевых покончено, но ты ни слова не спросила о том, что станет с вашими людьми. Заранее отвечу, Юрий Макарович перед смертью был вынужден дать им всем вольную и даже отпустить с наделами. Рогов, как видишь, довольно предусмотрителен, – Денис закончил в несколько снисходительной манере.

      После этих слов девушка совсем смешалась. Она почувствовала смущение, ей захотелось что-нибудь возразить, но в конечном счете стоящих опровержений у нее так и не нашлось.

      Так уж вышло, что Вероника считала себя передовой дворянкой. Она неплохо управлялась с поместьем в отсутствие отца, втайне выписывала книги новейших авторов из-за границы и имела даже некоторое представление о плачевном состоянии своей родины. Про себя она критиковала нынешнего царя и консервативные круги дворян, к которым, кроме прочих, относился и ее отец. Но сейчас, весь этот день, разве не вела она себя точно так же? Подобно тем, о ком в заграничных книжках писали «закостеневшие верхи». Обличить себя перед собой таким образом было стыдно. Словно всех предыдущих унижений дня было недостаточно, ей пришлось столкнуться и с этим.

      На какое-то время в карете снова стало тихо. Девушка копалась в своих мыслях, будто это не от них она так старалась убежать еще в начале поездки.

      – Поэтому в том поместье совсем не было прислуги? – внезапно спросила Вероника.

      Между прочим, молчание в карете тянулось уже где-то четверть часа, если не больше, а потому ее слова казались странно вырванными из контекста. Впрочем, Денис сразу понял, о чем говорила девушка:

      – Он использует только наемный труд. Прислуге не нужно быть в поместье все время. В Феевке ты тоже не увидишь много слуг.

      – Вот как… Я начинаю понимать.

      Казалось, Вероника говорила сама с собой. Смешно. Когда-то она верила, что встретит любые изменения с высоко поднятой головой. Теперь же, на пороге долгожданных перемен, оказалось, что все ее силы были брошены лишь на то, чтобы сохранить эту голову на плечах.

      Оставшуюся дорогу они ехали во все той же заглушаемой мыслями тишине.

      Глава 5. С новым именем

      К поместью