Три стадии мороженого. Невероятные истории из практики психолога. Полина Грей

более набралась целая группа, о которой я расскажу в этой книге. Будет легко и не так страшно. Соглашайтесь!

      В темноте часто можно увидеть то, что не всегда видно при ярком освещении.

      Несколько ступенек вниз

      И вот мы спускаемся «под землю», как в глубоком метро. Наверху остается все, что придумал человек, начиная от звезды на Кремле до простой булавки.

      Теряют грандиозность атомные ледоколы и космической ракеты. Тускнеют помпезные здания, горделивые бизнес-центры, джунгли из небоскребов. Стираются театры, суды, галереи, парки, школы, кабинеты ЖКХ…

      Рисунок – как дорожная карта. Он ведет нас по бесконечным подземным коридорам и пыльным подвалам.

      Как ребенок, рожденный со смартфоном в руках, двумя пальцами увеличивает прилетевшую бабочку на стекле, так я разглядываю рисунки.

      Некоторые из них замыкаются на коротком подземном маршруте с двумя станциями: «Знакомство» и «Диагностика».

      Другие разворачиваются целой схемой разноцветных веток метрополитена с множеством станций и поездов. С многоходовыми переходами. Остановками. Пересадками.

      Я разглядываю рисунки. Ныряю. Погружаюсь. Вспоминаю.

      Глубоко-глубоко на дне самой таинственной внутренний реки ЕСТЬ тот, кто знает о нас ВСЕ.

      Кастрюля

      – Я кастрюля.

      – Пустая?

      – Нет, с супом.

      – На столе? На плите?

      – На плите.

      – Расскажи, пожалуйста, каково это, быть на плите?

      – Внизу огонь. Очень горячо. Прям пятой точкой чувствую. Внутри все кипит. Булькает. Овощи больно бьют меня со всех сторон. Долго. Горячо. Невыносимо.

      – Крышка есть?

      – Крышка есть. Но она не спасает. Белая плита залита супом.

      – А хозяйка где? Можно же газ убавить, снизить градус бурления.

      – Хозяйка не контролирует процесс кипения. Ей не до меня.

      – То есть днем такая картина. А ночью?

      – А ночью я в холодильнике (слезы готовы).

      – Думаю, это отличается от плиты?

      – В холодильнике холодно и одиноко. Ночью никому не нужен мой суп. Ради чего старалась, мучилась, терпела? (слезы)

      – Не знаю. Я бы с масленкой и сыром развлеклась… Так о чем твоя кастрюля?

      – Хорошая новость, что я не пустая, а наполненная – вкусным, красивым и полезным. Плохая – что хозяйка, которая затеяла обед и должна контролировать кипение внутри меня, отсутствует. В результате – грязная плита. Безобразие!

      – Будем искать хозяйку? Какие такие важные дела у нее, интересно…

      Что воля, что неволя…

      – Я цветочек.

      – Куда летишь?

      – Нет, не лечу.

      – Но у тебя нет ни горшка, ни почвы. Опоры нет, корней. Тебя срезали? Сорвали? Скосили? Ты висишь в воздухе.

      – Да, и правда в воздухе. Сорвали, наверное.

      – У тебя есть имя?

      – Не знаю. Просто цветочек.

      – Как оказался в воздухе?

      – Бросили, наверно… Сорвали и бросили.

      – Если