Три стадии мороженого. Невероятные истории из практики психолога. Полина Грей

намекаешь на то, что моя дочь – козлиха?!

      – Это ты сказала.

      – Анчоус пушистый… задави меня лихоманка.

      – А теперь второй вопрос: может ли козлиха родится от коровы, свиньи или курицы?

      – Ты это сейчас про что? Про то, что я, козлиха, родила другую козлиху, которая выбрала себе в мужья козла, чтобы тот портил мне вид из окна?

      – Это ты сказала.

      – Так, мухи дохлые, посторонись! Вы еще зеленые. У вас все впереди. Будет время разобраться с розовыми мечтами. Мне надо узнать выход их этого бардака.

      – Но мы, как бы это… тоже пришли не просто так…

      – Так пакетики, не шуршать! Мне надо срочно навести порядок в своем доме.

      Я вряд ли вспомню еще кого-то, кто бы с таким же рвением бросился разбираться в своих внутренних сквозняках и подвалах.

      Скрестить наглую сныть и нежную фиалку было непросто.

      Большого труда нашей героине стоило познакомиться с собой, а главное – принять ту часть себя, которая была упакована в горшочек, мягкую и нежную. Уязвимую настолько, что ей для защиты нужна была вездесущая сныть.

      Открытием недели стало то, что она, как родитель, может не только поучать, критиковать, осуждать и наказывать дочь, но и уважать, принимать, а главное – любить ее.

      Пушистые листочки фиалки очень помогли ей в этом.

      Наглость – не смелость, а маскировка беспомощности. Эта аксиома вообще буксовала очень долго.

      Твердой плотиной оказалось и оценка собственной жизни, которая на деле оказалась такой скучной, что понадобились беспардонно выдранные дощечки в чужом заборе и фейерверки в соседнем доме, куда она вламывалась без стука.

      Но главной победой стало уважение к дочери, которая никому и никогда не рассказывала о своих домашних проблемах. Видимо, догадываясь, что, называя мужа козлом, ты сама автоматически становишься козлихой для окружающих.

      Тут есть два варианта: либо принять «козла» таким, как есть и молчать. Либо самой перестать быть козлихой.

      Группа та была очень яркая и эмоциональная. Девчонки подружились. Ходили друг к другу в гости, вместе отмечали праздники и важные события. Часто забегали ко мне.

      В один из визитов рассказали, что в оперном театре встретили нашу общую любимицу. Она была в обществе элегантного мужчины. Молодые девчонки признались, что и сами были бы не прочь закрутить роман с таким седовласым мачо. Но он с таким обожанием смотрел на свою спутницу, что молодость в данном случае не была козырной картой.

      Наша «Сныть-фиалка», представила своего кавалера. Поведала о путешествии в Турцию, откуда они только что вернулись. Похвасталась фотографиями, на которых красовалась счастливая пара.

      – А как твои дочь и зять? Ты же из-за них тогда пришла на группу?

      – Зять? Даже и не знаю. Я у них сто лет не была.

      Правда, весело щебечущая по телефону дочь сообщила, что его вроде как повысили по службе. Он стал неплохо зарабатывать и даже затеял ремонт в квартире.

      – Вот это да!

      – Раскудрить твою через коромысло! Это что же получается? Я занялась своей жизнью. Перестала к ним приставать.