Габриэль. Том второй. Тимур Белый

несколько минут вампир отсосался от шеи и разлёгся на траве в экстазе. Голубое облако холодного пара полностью окутало его, и всё вокруг стало покрываться льдом.

      «Устроил тут север Акравила» – передёрнулся моркут, быстро оббежал местность вокруг, проверив, нет ли кого рядом, уселся на камне подальше, заглянул в радар, увидел, что дрэнт гораздо ближе, чем был и чем он думал, и продолжил чтение.

      – Что читаешь? – подошёл к нему землянин, вдоволь навалявшись в холодке.

      – Бонди Алука, – ответил Вивер. – Это первый писатель орк, романы которого стали такими же популярными, как эльфийские.

      – Можно? – протянул руку Габриэль.

      Монах дал ему книжку.

      – Это оркский язык? – спросил вампир, листая страницы с непонятными ему буквами.

      – Да, это оригинал.

      – Как называется книга?

      – «Дела, проделки и шалости Сорина». Главный герой – гоблин Сорин, – зарабатывает обманом и мошенничеством. Алук шикарно расписывает чувства и переживания героев, – моркут взял протянутую ему книгу и убрал её в поясную сумку. – И диалоги живые. Меня иногда так затягивает, что про время забываю. Уже третий том про этого Сорина читаю.

      – Никогда бы не подумал, что орки могут так писать, – помотал удивлённым лицом землянин.

      – А я, если честно, ждал от них… Давай пошумим немного.

      – Давай.

      Их «Пузырь» «лопнул», когда Габриэль ударил в сигвила ледяной струёй.

      Они стали кричать во всё горло и топать ногами.

      – Двух наземных и одного подземного слышу, – сказал Вивер секунд через тридцать.

      – А я трёх наземных и двух подземных, – проговорил Габриэль.

      – Ну куда мне до твоего супер слуха! Бежим!

      *****

      Семь километров спустя, друзья остановились, скорректировали свой путь по радару и продолжили его лёгким (лучший спринтер Земли не смог бы догнать их) бегом.

      – В орках много жизни, много жизненной силы, – вернулся Вивер к прерванному разговору. – Они импульсивные и страстные. Поэтому им трудно заниматься делом, которое требует усидчивости. Таким, как писательство. Эльфам и людям легче писать. Их чувства не так бурлят, не так мешают им спокойно сидеть с пером в руках. И я всегда думал, что если какой-нибудь орк сможет заставить себя посидеть несколько лет и научится грамотно излагать свои мысли, чувства и то, как он видит мир и всех существ в нём, то он станет великим писателем. Так и вышло. Бонди Алук смог довести своё писательское мастерство до высочайшего уровня. Первые его произведения было очень трудно читать и понимать. Но последние читаются легко и затягивают. Он передаёт оркскую страсть, живость и энергию через свои работы. Передаёт то, чего намного меньше у людей и эльфов.

      – Хмм, интересно. Получается те, в ком больше жизни, те, кто может передать больше её оттенков и проявлений, не могли писать, потому что это самая жизнь бурлила и не давала им этого. А потом один из них напряг волю, обуздал порывы, мешающие усидчивости и научился передавать жизнь через свои произведения.

      – Ты понял