Мудрый. Алеся Кузнецова

нарушить привычный ход жизни.

       Чем ближе путник подходил к городским стенам, тем больше поднимался ветер и трепал его старый черный плащ, который и без того выглядел значительно короче, чем требовала могучая фигура.

      Обрывки капюшона прикрывали лицо, виднелась лишь черная борода.  И все же его узнавали повсюду.

      Завидев эту странную фигуру издалека, стражники, вытянулись по струнке и замерли в напряжении, караульный бросился со всех ног в город. Странник подходил все ближе. Было что-то несуразное и в то же время  величественное в его размеренных шагах босыми ногами по раскаленному песку, грозном  взгляде из-под обрывков дешевого плаща  и богатырской фигуре со смиренно опущенными плечами. Казалось, что ему неудобно за свой исполинский рост и он специально сжимает могучие плечи, стараясь казаться меньше.

      Поравнявшись со стражниками и ни разу не взглянув на них, путник молча прошел мимо преклонивших перед ним колени мужчин с саблями. По городу уже летела молва, намного опережая виновника переполоха:

      – Мудрый пришел в город! Мудрый вышел из пещеры! Мудрый в городе!

      Он  проходил по мощеным камнем улицам, глядя поверх крыш приплюснутых домов, поверх выглядывающих изо всех окон и дверей горожан, проходил мимо большой базарной площади, и везде люди с почтением расступались перед ним и падали ниц.

      Молва летела дальше:

      – Мудрый покинул свою пустыню! Мудрый идет ко дворцу царя!

      Царь восседал на ярких цветных подушках. Изнеженное тело в драгоценных шелках била мелкая дрожь. Не в силах справиться с охватившим страхом и волнением, восточный правитель велел всем выйти, как  только  пустынник вошел в зал. Стараясь скрыть смятение и  взирая на фигуру в лохмотьях с напускной самоуверенностью и бравадой, он громко вскрикнул:

      – Приветствую тебя, о Мудрейший!

      – Бог разрушит твой город.

      – За что?

      – Женщины твоего города убивают младенцев.

      – Мои жены каждый год рожают сыновей и дочерей! Ты ошибаешься, Мудрый.

      – В то время как жены твоих воинов пьют отвар, который убивает младенцев еще до рождения.

      – Да как они посмели! – бледное лицо царя покраснело от возмущения.

      – Ты не платишь их мужьям жалованье, и им нечем кормить своих детей, поэтому они убивают младенцев до того, как те испытают голод и нужду.

      – Я наведу порядок и все исправлю!

      – Твой город погибнет.

      – Замолчи!

      – Твой город погибнет.

      –Я требую, чтобы ты замолчал! Я царь!  Передо мной трепещут все подданные. Замолчи!

      – Твой город погибнет.

      – Стража! Стража! В тюрьму его! Тащите в подземелье! Этот человек обезумел и накликает на нас беду, если оставим его на свободе.

      Стражники стояли молча.  Словно окаменев от ужаса, они не решались прикоснуться к Мудрому, которого даже их родители почитали за посланника Бога, того, кто  читает в сердцах людей, как в книге. И тогда Мудрый, усмехнувшись, сам пошел в сторону тюрьмы, а стража, словно свита, следовала за ним. Стражники пришли в себя, только закрыв ворота темницы за Мудрым. Правитель города, их великий царь,  уже давал новое поручение: обыскать весь город, найти ведунью, которая дает отвары женщинам, и казнить сегодня же на центральной площади.

      Ровно год спустя, тяжело дыша, царь спускался по ступеням в подземелье, где томились преступники и другие неугодные, кого по каким-то причинам  нельзя было казнить или оставить на свободе. Темницу Мудрого определить было не сложно, и еще до того, как  на решетку указали стражники,  правитель знаком велел открыть  дверь и оставаться ждать снаружи.

      – Мой город засыпало песком. Весь город, все дома. Из пустыни налетела песчаная буря такой силы, что даже старики не могут вспомнить, было ли такое когда-нибудь. Ураган бушевал целые сутки. Мой младший сын погиб… И другие дети в городе тоже. Почему ты молчишь? Тебя ведь называют Мудрым?!  Так скажи хоть что-нибудь! Почему Бог тебя и отсюда слышит, а меня – нет?

      – Потому что ты заглушил этот голос в себе,  а я разговариваю с ним каждый день.

      – Но я прошу его говорить со мной!

      – Ты просишь говорить, но не хочешь слышать ответы. В тебе живет страх. Ты всегда боишься. Даже сейчас ты пришел ко мне из-за страха.

      Царь молчал, и лишь тяжелое дыхание нарушало тишину темницы. Пустынника было велено держать отдельно от других узников, поскольку царь опасался любого его контакта с людьми. Слишком хорошо шаху была известна сила воздействия великого пустынника  на людей.

      – А у тебя нет страха?

      – Нет, чего мне бояться? У меня ничего нельзя отнять. Что я потерял, когда ты заточил меня в темницу?

      – Свободу.

      – Глупец, свободу нельзя отнять, когда она у тебя внутри. Я лишь приобрел оттого, что оказался здесь.

      – Но что можно приобрести здесь? – правитель всматривался в лицо Мудрого, пытаясь понять, не издевается ли тот,