Путь кшари. Дар Великих. Наталья Ташинская

обрывом взметнулся красный плащ, и клекот стих.

      Алу пришлось заложить еще круг, ловя восходящий поток, набрать высоту и только затем опуститься на площадку. Довольная жрица сидела, поджав ноги, а рядом с ней шевелился плащ.

      – Я бы сам справился, – возмущенно бухнул Ал и, сообразив, что указывать аштэ – плохая идея, запнулся и неловко добавил: – Ты мокрая теперь.

      Мара прыснула и небрежно смахнула с лица мокрые волосы, темно-рыжая, закрученная в спираль прядь упрямо прыгнула обратно.

      – Ничего, высохну.

      Спорить Ал не стал, просто стянул безрукавку, оставшись по пояс голым, и кивнул на копошащегося под плащом ушу.

      Да, все-таки легкость задачи Ал переоценил, а может, птенец понял, что это его последний шанс спастись от чего-то однозначно ужасного, и решил драться за свою жизнь изо всех своих драконьих сил. Стоило аштэ сдернуть плащ, как ушу прыгнул вперед, увернувшись от летящей сверху безрукавки и метя Алу в колено. Ал отпрыгнул раньше. Ушу впустую щелкнул зубами, взмахнул крыльями и опять бросился к обрыву.

      – Да чтоб тебя…

      Ал подхватил безрукавку и рванул следом, через шаг понял, что ушу шустрее, а разогнать пульс до рабочего и запустить крылья он уже не успеет. На втором шаге прыгнул, рискуя поскользнуться и улететь с обрыва прямо так, без крыльев, взмахнул рукой и швырнул безрукавку.

      На Эр-Кхаре жизнь любого детеныша была священна, будь то человеческий ребенок, птенец или щенок. Нельзя забрать жизнь любого из них, за жизнь птенца могут наказать так же, как за жизнь человека. Но сейчас птенец не просто стремился побыстрее отбыть в Чертоги, но и объявить Ала соучастником. Аррох!

      Ал даже зажмурился, представив, как ушу падает вниз, запутавшись в его безрукавке. Но Великие были сегодня милостивы: ушу не успел добежать каких-то полметра, когда на него сверху упала непонятная тряпка, лишив возможности смыться от страшных двуногих. Мир жесток, а естественный отбор просто делает его совершеннее. Но не в этот раз.

      – Ты его поймал!

      Радость жрицы была такой искренней, что Ал невольно улыбнулся, но поворачиваться к жрице не стал: эмоции не нужны, они лишь отнимают время. Он же кшари, а не мирянин, чтобы радоваться такому пустяку.

      Впрочем, служителям Великих тоже не следовало проявлять эмоции, но рыжую это, похоже, не волновало.

      – А куда его теперь? – Мара подошла ближе.

      – К Слышащим.

      – К Слышащим? – радости в голосе жрицы поубавилось. – А зачем?

      – У него крыло повреждено, может, они вылечат.

      – Они не лечат, они и-зу-ча-ют, – презрительно протянула жрица, – давай лучше в Храм Комкхора отнесем.

      – Мне приказали, – отказался Ал.

      – Ну, или спрячем? Будем кормить по очереди, пока не окрепнет?

      Ал молча вытаращился на жрицу.

      – Не получится, – вздохнула рыжая. – Тебя накажут.

      Ал согласно кивнул и торопливо шагнул к попискивающей куче, пока жрица не придумала еще какой-нибудь план, как оказаться у столба наказаний.

      Храмы Великой Окханы всегда отличались от остальных Храмов.