Однажды ты снова улыбнешься. Эльвира Фатхутдинова

старого свитера пот со лба, угольно-черные кудри упрямо упали на глаза. Пробормотал:

      – Готово. Посмотрим, что она на это скажет.

      Ася с опаской глянула на два силуэта в кабинете биологии. Один загадочно улыбался. Бездонные глазницы второго выражали немой укор. Но пути назад не было.

      Завтра на первом уроке у одиннадцатого «А» вырубится свет, и начнется занятное представление: оживет Григорий – любимый помощник Светланы Руслановны. Анатомический учебный скелет.

      Глава 13. Не виноват он

      – Та-та-такое нельзя про-про-щать! – Указка летала в руках Светланы Руслановны, словно шпага у неумелого рыцаря. Педагог мелкими дрожащими шагами кружила по кабинету директора.

      – Присядьте, милочка. Да будет вам. – Ефим Петрович порядком устал от мельтешения перед глазами. Уже час он балансировал между попытками успокоить испуганную женщину и желанием поскорее расспросить провинившегося ученика. Как тот умудрился провернуть розыгрыш? Вот бы самому увидеть! Внутренний изобретатель подпрыгивал от нетерпения, но заслуженный учитель ему не потакал и строил из себя чинного директора.

      – К вам Абдуллин. Тот самый, – секретарша заговорщически подмигнула. – С дедом пришел, как просили.

      Присевшая было Светлана Руслановна громко ойкнула и подпрыгнула на стуле. Указка снова пустилась в пляс.

      – Спокойствие, только спокойствие, – почти пропел хозяин кабинета. Мягкая улыбка и задорные глаза выдавали доброту. Именно за это ребята его обожали и уважали, а учителя любили и ценили. Даже сложные ситуации в коллективе он решал справедливо.

      – Сейчас разберемся. – Директор распахнул дверь и пригласил деда с внуком: – Талгат Мансурович, спасибо, что так быстро пришли.

      – Б-быть не может, – Светлана Руслановна побелела и снова начала заикаться. На этот раз от удивления. Ошарашенный взгляд метался между двумя вошедшими. – Т-талгат абый?

      – Я, – старик устало вздохнул.

      – Но ведь фамилия у тебя дру… – начала было учительница, обращаясь к Рустаму, но споткнулась об его полный ненависти взгляд и замолчала. Парень стиснул челюсти и четкими выстрелами слов проговорил сквозь зубы:

      – Мать. Вышла. Замуж. Во второй раз.

      Светлана пригляделась к подростку внимательнее, как будто впервые его по-настоящему заметила: мешковатый костюм, худощавое телосложение, неглаженая рубашка. Упрямые завитки черных волос, завораживающая глубина темных глаз, ямочка на левой щеке – даже сквозь подростковую угловатость видны знакомые черты.

      «Как же я раньше не поняла. Так похож на своего отца». Тоска о покойном возлюбленном заволокла глаза слезами.

      – Почти сразу после второго замужества мать умерла. Умерла от тоски по отцу. Это ваша вина. Если бы только папа остался с нами. Она была бы жива, – злость звучала в каждом слове Рустама.

      – Улым5, не надо, – дед коснулся плеча внука, тихонько похлопал, успокаивая.

      Светлана Руслановна еще больше сникла.

5

Улым (татар.) – сынок, также используется при обращении к внуку.