.

уже я чувствовала себя поганкой. Сама наделала дел, а девчонка так волновалась за меня! Я обняла расстроенную помощницу и, ткнувшись ей в плечо, прошептала:

      – Ну, прости меня, я правда ничего не помню… я даже не знаю где была столько времени…

      Мы обе захлюпали носами и стали в унисон просить друг у друга прощения.

      – Знаешь, Алекс, когда мы подъехали, ты сидела на поребрике, голова опущена, волосы растрепанные… Я думала, что тебя избили, изнасиловали, что произошло ужасное, – она всхлипнула. – Но ты была целая и невредимая, только совершенно в отключке. Я ведь знаю, что тебе немного надо. Что ты мало пьешь. Зачем я только попросила Арно налить тебе водки! Я ведь не могла предположить, что ты потом еще будешь пить. Ты хоть можешь что-нибудь вспомнить? Ну, давай, вспоминай!.. С кем ты была?

      –– Не помню, ничего не помню…

      Я, действительно, как ни старалась, не могла вспомнить чем закончился вчерашний вечер. Только очень смутно, отрывками то, что я куда-то ехала в машине и рядом за рулем сидел мужчина, запах одеколона и приятный голос. В салоне автомобиля звучала музыка, что-то типа босановы. Дальше – ничего…

      – Алекс, постарайся, вспоминай, – девушка тормошила меня, – может тебе дали наркотики, или чем-то опоили? Нужно сходить к врачу, сдать кровь, проверить было ли насилие, я боюсь, что ты могла пострадать.

      – Да нет, я в порядке, на теле никаких синяков, ничего не болит. Знаешь, крепкий алкоголь у меня напрочь отбивает память, потом не могу восстановить ничего. А к врачу не пойду, я знаю, со мной никто ничего не делал. Я уверена. А где вы меня подобрали?

      – В Нёйи. Ты, хоть и была в невменяемом состоянии, но внешне в полном порядке, платье чистое, сумочка при тебе, ключи, кредитка, наличка – все на месте.

      Нёйи – не Париж, это ближний пригород между Порт Майо и Ля Дефанс. Очень дорогой пригород, на самой границе с Парижем. Место, где жилье стоит дороже, чем в самой столице. Здесь живут богатые люди, многие квартиры, или целые этажи домов скуплены арабскими нефтяными шейхами.

      И какого дьявола меня туда занесло? Кто-то же меня туда привез!

      Может, позже вспомню? Хотя не уверена. С памятью у меня давние проблемы. Еще с Москвы. Ведь я до сих пор не могу вспомнить огромный кусок своей прежней жизни. Последствие воздействия какого-то прибора, который частично уничтожает память. Еще одна загадка в моей жизни, которую я так и не разгадала. Папенька родной постарался. Геннадий Петрович, мой крестный, рассказал, что отец использовал недоработанный прибор, хотел удалить из памяти некую информацию, чтобы я не могла по неосторожности, или под давлением ее выдать. Только прибор удалил всю мою память, нет, навыки остались, но даже своего имени я вспомнить не могла! Спасибо тебе, дорогой папуля!

      – Ладно, Орели, не обижайся. Прости… прости меня…Я, действительно, во всем сама виновата, пить нужно меньше… Ну, что? Мир?

      Мне ничего не оставалось, как только надеяться, что рано, или поздно я хоть что-то вспомню. А тогда я решила просто-напросто