Последний молот. Арсений Михайлович Зензин

обсуждая сегодняшнюю вылазку в Эльбург, стоившую им четверых сподвижников и с каждым мигом разговоры приобретали повышенные тона, грозя перерасти в свару.

      – Вот на кой полезла она туды? – пыхтел сварливо трубкой Альберт. – Ради какого-то доходяги, что и до утра то не доживёт?

      – Еле ноги унесли! – кивал ему Раль, лет тридцати одноглазый воин в тяжёлой кольчуге под чёрным сюрко и плащом, заросший двухнедельной щетиной и длинными серыми волосами. – Бросились в самое пламя почитай со всем проклятущим городком на пиках померились. – в доказательство своих слов он постучал кулаком по упёртому в землю щиту, добротно помеченному следами когтей.

      – Но! Ишь хлеборезки свои раззявили. – гаркнула на них Лелианна привычно играющаяся со своим клинком. Девушка стояла, опершись спиной о дощатую стену дилижанса ставшего центром всеобщего внимания.

      – Мы люд вольный раз хотим то и ответ получим. – тихо так, но уверенно ответил ей Томас. Кривоногий здоровяк в длинном чешуйчатом ламелляре с солидным палашом в одной руке, тискающий бацинет с кованым забралом другой. Былой кавалерист ландскнехт с широким посечённым лицом гневно хмурил кустистые брови.

      – Коли вольный то и топай себе в обратку, покуда потроха на клинок не намотали. – сквозь зубы бросил Эйк. Хоть левая рука юноши и висела на перевязи, вылазка тоже обошлась ему не столь дешево.

      Вид былой послушник, что стоял рядом с Лелианной, опустив правую на рукоять бастарда в ножнах, имел весьма грозный. И от его слов далеко не тщедушный кавалерист замялся, прекрасно зная, что весь его раздольный и кровавый опыт конного ландскнехта и рядом не валялся с орденской выучкой паренька. Да и Дафна низкорослая но широкая в кости воительница огненно-рыжих волос, тугого хвостика и расписанного веснушками лица, кабы невзначай вставшая рядом, закинув шипастые головки двух цепов на плечи поверх клепанной дубленной кирасы не вызывала желания испытывать судьбу, всякий видел как лихо орудует дева своими игрушками!

      Но вот дверца на задах передвижной лаборатории Исаака рапохнулись и по спущенным скрипнувшим весом доспеха ступеням сбежала их предводительница черная с лица, будто от траура или горя. Пару раз, оббежав суровым взором свой разномастный отряд, лихих своих душегубов она, чуть сощурившись, задавила на корню любые вопросы и протесты с волнениями.

      – Забыли про обязанности мухоблуды? Где дозоры, где караульные мы не на побережье Халистана загар наводим! Не чую запаха лагеря! Неужто животы полны и сил не поубавилось! – голос командора, что раньше мог под вражьей атакой и ливнем стрел заставить держать строй не просто кнехтов вчерашних крестьян, едва обучившихся тыкать пикой, но элитную орденскую гвардию рубак. Мигом выбил из голов вольнодумства и мятежные помыслы.

      «Скарабеи» едва слышимо перешептываясь и озираясь назад, забыв до поры о потерях, сноровисто разбрелись по сторонам кто в уже намеченные по периметру бывшего трактира караульные лежбища, а кто к своим крытым телегам готовить