Дети индиго и Святой Грааль. Елена Гавар

перехватил его взгляд и окликнул девочку:

      – Мэри!

      Маша поняла, что Пьер их раскусил – они не те, за кого себя выдают. Однако Пьер не проявил удивления, пожал плечами, и сказал:

      – Вы вправе называться кем хотите: бродячими артистами, один из которых немой, или кем-либо ещё… Но это не самая удачная идея… Очень легко отличить людей, которые часами проводят время под открытым солнцем, выступая на городских ярмарках, и ведут кочевой образ жизни, от изнеженных аристократов, владеющих иностранными языками… Слабовата легенда. Стоит подумать над этим…

      Саша и Маша переглянулись, девушка смущённо сказала:

      – Извини, Пьер, нам меньше всего хотелось бы тебя обманывать, тем более после того, что ты сделал для нас… Просто мы не можем сказать, кто мы и зачем мы здесь… Это… Это трудно объяснить так, чтобы избежать недомолвок и обмана… Прости…

      Француз усмехнулся и кивнул:

      – Ваша тайна, я не претендую на откровенность, со своей стороны могу предложить укрыться в моём жилище. Я живу в монастыре, у меня там небольшая каморка. Если вас устроит, можете какое-то время пожить, пока ваш спутник не придёт в себя…

      Маша не знала, как выразить свою благодарность, она поспешно закивала, вдвоём с Пьером они подняли Сашу, поддерживая его под руки, двинулись к монастырю. К тому времени окрестности уже погрузились в сумерки.

      Москва. 21 век.

      Александр Иванович и следователь Потапов на старой малолитражке Саши подъехали к университету, где назначили встречу Коломойскому. В машине было жарко, все окна были открыты, но летний зной был просто невыносим. Следователь ворчал:

      – Жарища… Просто мозги плавятся… От последних событий и так голова кругом, а тут ещё чуть ли не сороковник на солнце…

      Потапов посмотрел на Алексея Ивановича, страдающего ещё больше, чем он сам. Пятно засохшей крови на марлевой повязке напоминало о том, что этому человеку больше подходит место в больнице, а не в салоне машины, раскалённой на солнце. На крыльце появился Коломойский, он усердно делал вид, что рад видеть прибывших визитёров. Алексей Иванович враждебно посмотрел на фальшиво улыбающегося преподавателя и приглушённым голосом сказал Потапову:

      – Связать этого проходимца, да пытать калёным железом, пока не расскажет всё, как есть…

      Потапов скептически заметил:

      – И что это даст? Он нам нужен как союзник и единомышленник, возможно, этот человек – единственный, кто способен вернуть детей…

      Коломойский плюхнулся на заднее сиденье, небрежно поздоровался:

      – Здрасте, давно не виделись… Ну, как продвигается расследование?

      Потапов нахмурился:

      – Не очень бодро продвигается… Давайте начистоту… Вы отправили ребят в прошлое или будущее, скорее всего, в прошлое, и ожидаете, что они должны вернуться с каким-то важным для вас артефактом… С каким?

      Коломойский взглянул удивлённо, спросил:

      – Откуда такие выводы? Я что-то пропустил?

      Потапов