И тысячу лет спустя. Книга 1. Ксения Максимова

за другой, так и не складываясь в единую картину.

      – Собака-то какая была? – он вдруг заговорил не поворачивая к Александру головы.

      – Это тут сейчас самое важное? – резко съязвил опрашиваемый и облизнул нижнюю губу от вылетевшей слюны.

      – Ну, я думаю, если мы найдем утонувшую собаку, то это будет нам на руку… Ну знаете, чтобы понять… А может, мы просто найдем собаку, и она будет живой, и это тоже хорошо.

      Опер говорил очень невнятно и тихо, жуя сигарету и перекидывая ее языком с одной стороны губ на другую.

      – Это был… была… это волчья собака, – произнес Александр и пожал плечами.

      – Чего? – Аристов не смог сдержать улыбку.

      – Порода такая. Служебная. Немецкая овчарка, скрещенная с волком.

      Презрительная улыбка тут же пропала с лица следователя. Ему не понравилось, что он ничего не знал об этой породе. Ему вообще не нравилось чего-то не знать, и маленький нарцисс внутри него недовольно топал ножками.

      – Фотография есть? Пса. – продолжил он уже более суровым голосом. – Чтобы знать, что ищем.

      Александр кивнул, достал телефон, сделал несколько медленных движений большим пальцем и показал следователю фотографию. Незнающий человек действительно не смог бы отличить эту собаку от волка. Высокий и худой кобель с волчьей мордой смотрел на следователя желтыми, почти янтарными глазами. Его окрас был самым простым: немного серого, немного белого, коричневого и черная полоска, идущая по хребту до самого кончика хвоста, который свисал вниз, как у обычной дворняжки. Тем не менее вид у пса был суровый. Такую собаку не хотелось бы встретить ночью в подворотне.

      – А что вообще можно делать в Старой Ладоге в такое время года? – с искренним любопытством поинтересовался полицейский, возвращая телефон подозреваемому. – Я бы понял, если бы летние каникулы… но конец марта? Да тут в принципе нечего делать. Это ж деревня…

      – Село, – едва слышно поправил Александр себе под нос.

      – Что? – следователь поморщился, снова затягиваясь дымом, будто увидел нечто неприятное.

      Александр отвел глаза в сторону. Его все еще синие губы слегка дрогнули в усмешке, когда он вспомнил последнюю ночь с женой, перед тем как она утонула. «Нет, не утонула – исчезла», – поправил себя мысленно Александр.

      ***

      На веснушчатом лице Мирославы играл огонек от догорающей свечи. Она сидела на краю кровати и перебирала рыжие кудри перед сном. Вечерами после ванной девушка любила зажигать свечи. Под полупрозрачной ночной рубашкой беспокойно то поднималась, то опускалась грудь. Александр подошел сбоку, поцеловал ее в тонкую белую шею и ласково провел рукой по вставшим от холода соскам. Он удивился тому, что сделал это. Было непривычно и странно, но что-то заставило Александра коснуться своей жены именно так.

      – Я ожидал большего от этой деревушки. Здесь абсолютно скучно. Ты была права. Из всего, что можно посмотреть, – одна только крепость. Но, быть может, все-таки дела пойдут лучше, и мы найдем здесь подходящую землю для моего…

      – Это село, –