Танец света. Ная Брайс

зеленый шарф с желтыми кисточками, – из коридора послышался стук каблуков.

      Оливия, тихо шикнув на сестер, быстро выстроила нас в ряд, недовольно взглянув на мою неаккуратную прическу.

      Дверь шумно распахнулась, и все синхронно вздрогнули, ощущая на себе гневный взгляд Никербокер. Она медленно прошлась перед нами, выискивая только ей ведомые нарушения. Остановившись напротив меня, наставница прошипела:

      – Вытяни руки.

      Я не послушалась, хоть уже заведомо знала, что это не поможет. Наставниц лучше никогда не злить и подчиняться каждому их приказу, иначе будет больно. Однако, даже если бы я позволила Оливии заплести мне красивую, тугую косу, Никербокер бы не прошла мимо. По неизвестным причинам меня она не любила и всякий раз, когда была возможность выбрать между «ударить» и «пройти мимо», она неизменно выбирала первое.

      Хлесткий удар тонкой трости по коленям вырвал меня из размышлений, и я сжала зубы, чтобы не закричать в голос. Подняв глаза на наставницу, ужаснулась от вида ее хищной улыбки. Никербокер испытывала удовольствие от чужих страданий – это читалось на ее лице.

      Наставница повторила приказ, и я вытянула перед собой дрожащие белые руки со вздувшимися, синюшными венками.

      Снова удар, но уже по кистям, и я непроизвольно вскрикнула.

      – Непослушание всегда равно боли, – сухо бросила мне наставница и развернулась к остальным адепткам. – Живо за мной, и только попробуйте сделать что-нибудь не так. После осмотра выпорю каждую, ясно?

      Сестры согласно кивнули и поплелись следом.

      Коридоры Темной Обители встретили нас запахом сырости, а старик-сквозняк, живущий здесь еще с самого основания замка, норовил забраться за шиворот. Я устало вздохнула, сильнее кутаясь в свитер и обнимая себя руками. За окном бушевала буря, и даже сквозь плотно запертые оконные створки проникало пепельное марево, легкой взвесью витая в воздухе.

      – Как-то зябко, – прошептала Оливия. Ее тугая, белая коса до пояса раскачивалась в такт шагам.

      Я кивнула, прожигая взглядом идеально ровную, вышколенную спину наставницы.

      Оливия покачала головой.

      – Не злила бы ты ее, Тень. Никербокер непростая, сложная женщина. И тебе не поздоровится, и нам вместе с тобой.

      Оставив меня наедине с моими мыслями, Оливия ускорила шаг, присоединяясь к молчаливой Кин.

      Медленной вереницей мы тянулись вслед за наставницей, смотря под ноги.

      Серый камень, темно-серый, черный.

      Рядом со мной пристроилась Катарина и взяла под руку, согреваясь. Ее лицо по обыкновению пылало румянцем, и, высунув язык, она пыталась поймать крупные пылинки пепла, залетающие в коридор через открытые окна.

      – Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься.

      – А ты волнуешься? – задорно спросила она и сразу же продолжила: – Я договорилась с девчонками, мы идем первые, раз уж раньше всех встали.

      – Была бы моя воля, я вообще не хотела видеть чертовых Деасов и наставниц. Нет никакой разницы, Катарина, первые мы или последние.