Танец света. Ная Брайс

из двух наставниц повела в подземелье.

      Спускались мы по знакомому маршруту – за столько лет я успела выучить каждую насечку на камнях, а запах плесени и сырости, ударивший в нос, уже вызывал наслаждение. Здесь, под землей, я слышала мелодию срывающихся с каменных сводов капель, мелкой росой разбивающихся об пол.

      – Поторопись! Ну же, шевели ногами, – прокряхтела Никербокер, и я улыбнулась. Возраст давал о себе знать, и бродить по крутым ступеням в подземелье наставницам становилось все тяжелее. – Я ведь говорила, предупреждала, еще одна выходка – и ты пожалеешь!

      – Предупреждали.

      – Тогда почему ты каждый раз испытываешь мое терпение?

      Отвечать я не стала, лишь ускорила шаг и прислушалась к приятному шарканью мягкой подошвы ботинок о каменный шероховатый пол.

      В подземелье было множество каморок, предназначенных для различного рода утвари, продовольствия и прочих мелочей, но также и несколько темниц, расположенных в самом конце темного, провонявшего плесенью коридора.

      Открыв первую дверь, Никербокер грубо толкнула меня вперед.

      – Прекрасное начало дня, – сквозь зубы процедила я, когда перед носом закрылась металлическая створка.

      – Посидишь здесь денек, мелкая дрянь. Может, этот метод воспитания наконец-то собьет с тебя спесь!

      Когда Никербокер скрылась, унося с собой единственный источник света, и подземелье погрузилось в темноту, я расслабилась.

      Все дети боятся темноты?

      Я бы ответила – нет. Мы до безумия боимся тех, кто прячется в ней и своим дыханием опаляет нам затылок. Поджав ноги и обняв колени руками, я уставилась в одну точку, а звуки капель уже играли какую-то совсем дикую, завораживающую мелодию. Тьма зашевелилась, затряслась, словно сама боялась того, кто в ней находился.

      Я протерла глаза, убеждая себя в том, что это мне лишь почудилось. Нет здесь никого – только я и сквозняк, гуляющий по коридорам.

      – Здесь никого нет… нет… – не отрывая подбородка от острых коленок и раскачиваясь из стороны в сторону, повторяла я. – Только я, ветерок и мыши.

      Но я уже знала, что это не так. Непонятно каким образом, я всегда ощущала, где находится Безликий. Мерзкая связь, которая брала начало еще с самого детства и не давала покоя. Скрываясь в тени, он смотрел на меня, и я готова была поклясться, что ему нравилось то, что он видит.

      – Зачем ты пришел?

      Вопрос остался без ответа, лишь шелест плаща подтвердил мою догадку – он здесь.

      – Наверное, у тебя своего рода мания – любоваться чужой болью. В этом весь ты, не так ли?

      К глазам начали подступать слезы, и по телу пошла мелкая дрожь. От страха, от обиды за то, что Безликий никак не оставит меня в покое, упивается страданиями, заставляет делать то, что противоречит моей сути.

      – Я тебя ненавижу и каждого, кто похож на тебя! В твоем сердце нет жизни, лишь Тьма, которая отравляет своим существованием каждую клетку!

      Его молчание усиливало поток горячих слез, и я сжалась, закрыв голову руками.

      – Уходи,