Многоликий странник. Кирилл Шатилов

такой ранний час посетителей еще не было. Из кухни уже доносились аппетитные ароматы, а Велла будто и вовсе не ложилась – она деловито протирала столы и стелила скатерти.

      – Слабак ты, однако, – приветствовала она брата, не прерывая работы. – Я уж решила, тебе совсем худо стало. Хорошо мужики сообразили, что это тебя от усталости развезло. Правда Мара считает, что от недоедания. А мне так кажется, что наоборот, от переедания: ты раньше никогда так не лопал.

      – Я не ослаб, и худо мне не было. Я все прекрасно помню. Куда девался Фокдан.

      Только сейчас Велла остановилась и посмотрела на тряпку.

      – Мать пустила его переночевать в хлеву. Ротрам звал его к себе, но он остался. Пока не выходил. Наверное, все еще спит.

      – Я должен с ним поговорить. – Хейзит потянул носом воздух и взгляд его заметно оживился. – Слушай, пойду-ка я его разбужу, а ты дай нам чего-нибудь перекусить. Ротрам, говоришь, ушел? Жаль.

      И, не обращая больше внимания на сестру, он направился к двери.

      Ночью, судя по лужам и прохладному бризу с реки, снова шел дождь. Хлев находился в трех шагах от таверны, однако Хейзиту это не помешало кое-что обдумать и, когда Фокдан, разметавшийся на стоге сена, который с удовольствием подъедали два фыркающих от удовольствия коня, открыл глаза, задать ему вместо обычного приветствия прямой вопрос:

      – Что, по-вашему, скажет Ракли, если я заявлюсь к нему сейчас с моими предложениями?

      – Какого рожна?..

      – Нет, я серьезно.

      – Что? – Фокдан сел. – И я серьезно. Какого рожна ты меня будишь, когда все нормальные люди еще спят после вчерашней попойки? Признаюсь, меня давеча тоже неплохо забрало. Что твоя мать подмешивает в пиво? Пока пьешь, вроде все как надо, а потом раз – и вслед за журавлями.

      – Ничего не подмешивает. – Хейзит не мог судить об этом наверняка, однако сейчас ему хотелось быть трезвым и решительным. – Так что мне скажет Ракли?

      – А что он тебе такого скажет?

      – А то, что я не просто беглец, но еще и лодырь. И что если у меня были действительно важные для него сведения, то, как вы правильно заметили, какого рожна я топчусь у него на пороге сегодня, а не примчался накануне, чтобы попытаться хоть что-то изменить, может быть, даже предотвратить гибель наших виггеров.

      Фокдан почесал бороду, обнаружил в ней несколько соломинок, выругался и посмотрел на юношу глазами бодрыми и серьезными.

      – Об этом я не подумал. Звучит и вправду довольно подозрительно. – Он спрыгнул со стога и огляделся, словно в поисках ответа. – Ты уже ел?

      Хейзит понял, что Фокдан разделяет его ощущение странной пустоты в желудке.

      – Идемте, я уже распорядился, чтобы нам накрыли.

      – Распорядился? – Фокдан поморщился. – Ты уже в замке что ли?

      – Ну, попросил. Сути это не меняет. Поедим, а там видно будет.

      За завтраком они, как и думали, обрели способность рассуждать более здраво.

      – Я ничего ему не говорил о тебе, – вслух размышлял Фокдан. –